Европейский суд обязал Польшу выплачивать ежедневно по одному миллиону евро, пока она не приведет национальное законодательство в соответствие с нормами ЕС.
Депутат Европарламента от Латвии Татьяна Жданок в интервью Baltnews рассказала о том, что думают по поводу сложившейся ситуации в Западной Европе и как могут развиваться события в дальнейшем.
– Г-жа Жданок, может ли назначенный Польше штраф говорить о том, что Евросоюз пытается дать понять, что странам-членам ЕС придется соблюдать взятые на себя обязательства?
– К сожалению, здесь все же присутствует политика двойных стандартов, поэтому и критика нарушителей происходит выборочно. Многое зависит от того, кто за кем стоит, кто кого поддерживает и каков вес сторон. В случае Польши соотношение сил в Европарламенте выглядит следующим образом – всего у них 52 депутата, из них в группе народников – 17, у социал-демократов – семь, у "Зеленых" – один, а 27 находятся в группе консерваторов.
То есть все эти депутаты фактически делятся на 27 человек, представляющих правящую в Польше партию "Право и справедливость" (ПиС), и 25 – представляющих оппозицию, где больше всего мест у бывшей правящей партии "Гражданская платформа", основанной Дональдом Туском.
>>>"Польско-польская" война. Кто толкает Варшаву в пропасть – правительство или оппозиция?
Так что мы видим почти равные силы и очень активную оппозицию. Следует заметить, что Дональд Туск является весьма влиятельным политиком европейского уровня.
С премьерского кресла он перешел в председатели Европейского совета. Этот пост он занимал до 2019 года, а сейчас возглавляет Европейскую народную партию, имеющую крупнейшую в Европарламенте политическую группу, которая по многим вопросам критикует Польшу. К этой критике активно примыкают социал-демократы и "зеленые".
В то же время следует обратить внимание на тот факт, что критика стран позволяется только в тех вопросах, которые входят в компетенцию Евросоюза. По ряду правозащитных проблем это делать трудно.
Дело в том, что обязательства государств в этой сфере, сформулированные в Хартии основных прав ЕС, являются фактически лишь декларативными. По настоянию нескольких стран (по слухам, одна из них – Великобритания) этот документ был дополнен статьей 51, где сказано, что Хартия применяется только в тех сферах, где работает право Евросоюза.
Например, вопросы гражданства, языка и образования, наиболее важные для русских Латвии, в компетенцию ЕС не входят. Они оставлены странам-членам, которые все хоть и говорят, что основные правозащитные принципы надо соблюдать, но всегда добавляют, что сами, без европейского вмешательства, будут решать, как их соблюдать.
Но Польша нарушила как раз те правила, что входят в компетенцию Евросоюза. Сейчас речь идет о требованиях ЕС, касающихся независимости судебной власти.
Кроме того, не надо забывать и о критике Венгрии. Там конфликт начался еще раньше, чем с Польшей, и по намного более серьезному для Брюсселя вопросу, связанному с финансами и статусом государственного банка. По европейским нормам, банк должен быть независимым учреждением, а в Венгрии он контролируется исполнительной властью.
Так что пока, к сожалению, причиной недовольства Брюсселя служат не правозащитные темы. Их ЕС не всегда замечает, демонстрируя этим двойные стандарты.
– Какое отношение к Польше превалирует среди членов Европарламента? Позволяют ли себе депутаты высказывания по поводу происходящего в стране?
– Да, этим составом парламента было принято уже несколько резолюций, осуждающих действия польских властей. Если в прошлом созыве под огонь критики попала Венгрия и ее премьер-министр Виктор Орбан, то перед выборами 2019 года уже стало проявляться недовольство Польшей, а после выборов депутаты от партии ПиС даже попали под обструкцию.
Дело в том, что в Европарламенте должности руководителей комитетов и делегаций распределяются пропорционально весу политических групп. Естественно, что перед номинацией идут торги и переговоры, но само избрание руководства уже проходит путем единогласного подтверждения состава выдвинутых кандидатов. Но в отношении партии ПиС было затребовано голосование, и, в частности, в моем комитете – Комитете по занятости – пост председателя не достался Беате Шидло, бывшему премьер-министру Польши.
Так что уже тогда к этой партии было настороженное отношение, и своими последующими действиями она дала еще больше оснований для критики. Правда, при этом вся антироссийская активность депутатов от ПиС поддерживается, и тут они продолжают оставаться на ведущих ролях.
Если на уровне многих официальных структур Европарламента Польша оказалась недостаточно представленной, то в неформальной, однако очень активной группе русофобов она наоборот находится на вполне достойных позициях. Так что опять, на мой взгляд, здесь используются двойные стандарты.
– По вашему мнению, как дальше будет развиваться ситуация с Польшей? Сможет ли Евросоюз принудить ее изменить законодательство?
– Трудно дать четкий ответ. И не потому, что у Брюсселя нет достаточной решимости или критического отношения, а потому, что есть инструменты противодействия и влияния со стороны стран-членов ЕС. Они кроются в схеме принятия решений Европейским союзом.
Вплоть до 2009 года в Евросоюзе действовал принцип консенсуса. Все решения в Совете ЕС, где представлены государства, должны были быть приняты единогласно. То есть любая страна могла заблокировать какое-то решение. Так, например, Литва вскоре после вступления в ЕС заблокировала общее соглашение о партнерстве с Россией. Его срок истекал в 2007 году, но новое так и не было принято.
Правда, после приятия Лиссабонского договора от тотального принципа консенсуса удалось уйти, и сейчас по большей части вопросов применяется сложный принцип квалифицированного большинства. Такое большинство рассчитывается по числу стран и по количеству их населения. Поэтому одной стране не так-то просто показать свой норов. Но пространство для маневров есть. Страны могут отыграться там, где по-прежнему нужен консенсус. А он требуется, например, в вопросах обороны и внешней политики (в частности, по санкциям).
Считается, что венгерский премьер-министр Виктор Орбан уже виртуозно научился пользоваться этим механизмом. К сожалению, я не могу привести конкретный пример, потому что Совет ЕС, в отличие от Европарламента, не обнародует свои голосования. ЕП уже неоднократно указывал, что необходима прозрачность решений всех структур, но пока в Евросовете ничего не меняется.
– Исходя из ваших слов, многое зависит и от наличия сильной мейнстримной оппозиции. Не будь Дональд Туск в Европейской народной партии – может, и реакция на Польшу не была бы столь активной. В то же время все ведущие политики Латвии находятся в тех группах, в которых надо. Как вы думаете, можно ли ожидать какого-то движения по тем правозащитным вопросам, которые актуальны для русскоязычных жителей республики?
– Да, в Латвии удивительная ситуация. Партия "Согласие", собирающая больше всего голосов русскоязычных избирателей, не представляет какую-то весомую оппозицию. Ни на уровне Сейма, где их голоса являются инструментом тонкого маневрирования, ни на уровне Европарламента.
И это касается также [депутата ЕП, экс-мэра Риги] Нила Ушакова, который, казалось, мог получить большой вес в своей фракции – незадолго до выборов 2019 года он даже стал председателем ассоциации мэров-социалистов, созданной в рамках Европейской партии социалистов.
– Помимо упомянутых вами проблем массового безгражданства, вопроса русского языка, сейчас в странах Балтии актуальна еще одна – преследование несогласных с действиями властей. В Литве обвиняется в шпионаже Альгирдас Палецкис, чье дело уже дошло до апелляционного суда, в Эстонии в тюрьме еще до суда находится правозащитник Сергей Середенко, а в Латвии суд первой инстанции вынес приговор журналисту Юрию Алексееву. Как вы считаете, что можно сделать в этих случаях? Может ли Евросоюз обратить на них внимание?
– Определенное внимание уже удалось привлечь. Весной 2019 года [депутат Рижской думы, экс-депутат ЕП] Мирослав Митрофанов провел в Европарламенте слушания, посвященные анализу фактов политических преследований в странах Балтии.
Многие аналитики говорят, что эти слушания оказали влияние на ситуацию в лучшую сторону и заставили власти как-то считаться с тем, что есть международный резонанс.
Примечательно, что одна из претензий, выдвинутых в обвинении Сергею Середенко, как раз заключается в факте его выступления на том мероприятии в Европарламенте. На мой взгляд, этот факт, наоборот, можно очень хорошо использовать как аргумент в пользу Середенко.
Нам удалось прорвать стену молчания вокруг вопиющего случая с арестом и обвинением в совершении уголовного преступления Альгирдаса Палецкиса. В конце сентября, за месяц до начала рассмотрения апелляции, был проведен круглый стол с участием, помимо меня, еще двух евродепутатов от Ирландии – Клэр Дейли и Мика Уоллеса. Мы внимательно следим за ходом процесса и лично присутствуем на слушаниях в Верховном суде Литвы в качестве наблюдателей.
Сразу же после вынесения обвинительного приговора Юрию Алексееву мы отправили от имени правления Русского союза Латвии (Алексеев в свое время избирался в Рижскую думу по списку нашей партии) письма комиссарам по правам человека ООН, ОБСЕ, Совета Европы, а также в целый ряд международных неправительственных организаций, защищающих права журналистов.
Такой метод воздействия, как коллективные письма в адрес властей государства, преследующего конкретного журналиста или общественного деятеля, мы тоже используем.
Здесь важно не столько число подписавшихся депутатов Европарламента, сколько то, чтобы были представлены разные страны и разные политические группы. Если случай касается государства – члена ЕС, обязательно идет противодействие со стороны депутатов от правящих партий этой страны.
– Как вы считаете, есть ли надежда, что когда-то в будущем институции Евросоюза станут обращать внимание на то, что происходит и внутри стран – членов ЕС, а не только огульно критиковать внешние государства?
– На мой взгляд, эта ситуация уже меняется, притом именно в связи с происходящим в Польше и Венгрии. Примеры этих двух стран показали, что нельзя быть внутри клуба и нагло не соблюдать его правила. На это рано или поздно последует реакция со стороны "старых" членов клуба.
Польша и Венгрия считали, что, вступив в ЕС, они купили себе индульгенцию, однако оказалось, что это не так, что явно вызвало у них большое удивление.
Я все больше слышу слова разочарования со стороны своих коллег – европарламентариев из стран Западной Европы, что для новичков Евросоюза важны лишь экономические выгоды от членства.
Даже появляются такие "крамольные" мысли, что принятие этих стран в ЕС было ошибкой. Здесь, конечно, лучше оставить за скобками рассуждения о том, насколько расширение было экономически и геополитически выгодно самой старой Европе.
Но иллюзии по поводу того, что страны Восточной Европы в одночасье приняли такие ценности, как свобода, равенство и братство, а также толерантность и плюрализм мнений, постепенно исчезают.
Такое прозрение будет играть и в нашу пользу, помогать бороться с лицемерием и двойными стандартами. Необходимо громче и активнее рассказывать о нарушениях "правил клуба", постоянно их актуализировать.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен