Ровно 78 лет назад – 27 января 1944 года – Ленинград был полностью освобожден от фашистской блокады.
Нацистское руководство планировало уничтожить гражданское население города еще на стадии подготовки вторжения в СССР. Так, в директиве экономического штаба "Ольденбург" от 23 мая 1941 года говорилось, что несколько десятков миллионов человек на территории "всей нечерноземной части страны", включая крупные индустриальные центры – Москву и Ленинград, "станут лишними и умрут или будут вынуждены переселиться в Сибирь".
Эти планы подтверждал и лично Адольф Гитлер. Как отмечал в своем дневнике начальник германского Генштаба генерал Франц Гальдер: "Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом вынуждены будем кормить в течение зимы. […]. Это будет народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов [русских] вообще".
Но планы гитлеровцев не осуществились. Ленинградцы победили. Невзирая на все тяготы, голод, холод и смерть, они мужественно отстояли свой город. Эта борьба, длившаяся 872 дня и унесшая жизни около миллиона человек, позволила оттянуть значительные немецкие силы, которые в ином случае участвовали бы в наступлении на Москву, Сталинград и Кавказ.
Как прибалтийские коллаборационисты обрекли на страшную голодную смерть сотни тысяч людей блокадного Ленинграда и почему многие ответственные за эти преступления до сих пор не наказаны, в интервью Baltnews рассказал руководитель исследовательских программ Фонда "Историческая память" Владимир Симиндей.
– Г-н Симиндей, как бы вы охарактеризовали блокаду Ленинграда с точки зрения международного права?
– Блокада Ленинграда, во-первых, является одним из самых страшных военных преступлений, которое было нацелено на полное уничтожение жителей одного из крупнейших городов.
Ленинград имел стратегическое и историко-политическое значение для Советского Союза в то время. Этот город с петровских времен был столицей нашего государства, в Советском Союзе он считался колыбелью Октябрьской революции.
Во-вторых, конечно, можно трактовать блокаду Ленинграда и попытку его уничтожения как готовившийся и осуществлявшийся на практике акт геноцида – уничтожения совокупности жителей города. Я вижу в этом признаки геноцидарной политики в отношении такой страты, как жители города Ленинград и окрестностей.
– Какие планы были у гитлеровцев на город?
– Уничтожение Ленинграда обсуждалось в нацистской верхушке еще до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз.
Предполагалось, что этот город как крупный населенный пункт вообще должен быть стерт с лица земли. По итогам войны в той версии, в которой нацисты видели себя победителями, не должно было остаться такого города. Соответственно, он должен был быть разрушен физически, а жители уничтожены огнем и голодом.
То есть уничтожение ленинградцев заранее планировалось не только военной силой, но и при помощи организации голода.
Буквально накануне войны обсуждался так называемый план голода, в рамках которого в ходе осуществления плана "Барбаросса" по проведению блицкрига против Советского Союза нацисты намеревались организовать умерщвление с помощью голода и террора.
Как они рассчитывали, в период кампании с 1941–1942 годов [таким способом должны были быть уничтожены] от 20 до 30 млн человек. В основном, как они обозначали, "в лесистой" нечерноземной оккупированной территории. В этой зоне находился и Ленинград, к ней относилась и Москва.
То есть мы можем себе представить, какие чудовищные планы рождались в Третьем рейхе. Поэтому те спекулянты, которые говорят, что [Ленинград следовало сдать немцам, тогда его жители] могли рассчитывать на сохранение жизни, совершенно ничего не смыслят в истории. Конечно, этого бы не было.
Никто бы и сдаться не позволил, никто не собирался отпускать какие-либо продовольственные ресурсы на содержание людей, пусть даже и в концлагерях. В случае сдачи города ленинградцы были обречены на уничтожение.
Поэтому подвиг ленинградцев, войск Ленинградского, Волховского фронтов по защите города и прорыву блокады бесценен, неизмерим, это был вопрос жизни и смерти.
– Какую роль в блокаде Ленинграда сыграли прибалтийские коллаборационисты?
– В блокаде Ленинграда на дальних подступах были задействованы латышские и эстонские коллаборационисты. Они как бросались для участия каких-то операциях на фронте, так и по большей части использовались в тылу на территории оккупированной Ленинградской области, которая в тот момент включала в себя и часть нынешней Псковщины.
Эстонские и латышские каратели активно использовались в тылу для террора в отношении местных жителей и борьбы с партизанами. Это и полицейские – поначалу они назывались шуцманшафт батальоны, – и вспомогательная Полиция безопасности СД – как эстонская, так и латышская.
Все эти формирования в ближнем или дальнем кругу использовались в том числе и для блокады Ленинграда.
Поэтому они [прибалтийские коллаборационисты] являются соучастниками этого военного преступления. Попутно они совершали конкретные преступления в отношении местных жителей на оккупированной территории.
– Они понесли наказание?
– Те из них, кто попадал в плен, какое-то время находились там. Первые пленные появились, насколько я помню, в 1942 году. Опубликованы некоторые документы, в том числе имеются протоколы допросов пленных оттуда.
Следует отметить, что в конце и после войны поток и вал захваченных и сдавшихся в плен был таков, что сразу разобраться, кто в чем участвовал, было практически невозможно.
Кроме того, было огромное количество лиц, которые и по должности не могли не совершать военных преступлений, и на которых были конкретные показания их подельников, свидетелей, жертв преступлений.
Поэтому сразу после войны, в середине и конце 1940-х годов, через сито проверочных мероприятий советских органов безопасности, к сожалению, очень многие из реальных военных преступников проскочили.
Кроме того, в конце сталинской эпохи был период отмены смертной казни в СССР, в соответствии с которым даже самые отпетые военные преступники и лица, у которых все было в крови даже не по локоть, а по плечи, избежали смертной казни.
Например, командующий 19 латышской гренадерской дивизией войск СС генерал Бруно Штреккенбах избежал смертной казни и потом был репатриирован в Германию. И в Германии в дальнейшем он не понес никакого наказания, хотя на его совести были десятки тысяч жизней мирных жителей в прифронтовой зоне – в частности, на Псковщине.
В дальнейшем отдельные лица выявлялись, были судебные процессы, в том числе расстрельные приговоры.
Здесь можно вспомнить охранников Моглинского концлагеря на окраине Пскова, которые вербовались из эстонских коллаборационистов. Часть из них понесла наказание уже в 1960-е годы.
– Насколько успешно идет процесс установления личностей оставшихся в живых военнослужащих Латышского и Эстонского легионов СС, выявление данных о причастности этих лиц к блокаде Ленинграда и их уголовное преследование?
– К сожалению, это сложный вопрос. Как правило, если информация о военнослужащих коллаборационистских формирований и попадала в какие-то регистрационные записи, то она касалась их последнего положения, то есть кем они были на момент взятия в плен.
Если мы говорим о латышских коллаборационистах, это как правило 15-я или 19-я дивизии войск СС или соответственно 20-я эстонская дивизия.
Тогда как перипетии их судеб в период 1941–1943 годов зачастую оставались неизвестными или специально заретушированными.
Во многих случаях мы знаем, что конкретный деятель состоял в такой-то дивизии на момент окончания войны, но мы можем не знать, чем он занимался в более ранний период, был ли он, в частности, на фронте под Ленинградом.
Конечно, это требует дальнейшего уточнения, выявления их.
– Страны Балтии готовы оказать поддержку в выявлении и судебном преследовании своих граждан, ответственных за такие международные преступления?
– На сегодняшний день под надуманными предлогами власти прибалтийских и других стран, где обитают еще оставшиеся в живых бывшие легионеры СС или чины полицейских батальонов, не выражали готовности сотрудничать, всячески покрывали этих лиц еще со времен холодной войны, и не горят желанием [расследовать такие преступления].
Единственной страной в Европе, где можно было бы ожидать серьезного разбирательства в отношении нацистских пособников, является Германия. Но, насколько я знаю, в Германии на сегодняшний день проживает крайне мало бывших коллаборационистов из Прибалтики.
– Может ли Россия выдвинуть судебные иски к правительствам Латвии и Эстонии с целью компенсации ущерба, нанесенного участием легионов СС в блокаде Ленинграда?
– Вопрос о выдвижении исков во многом связан с вопросом о том, насколько аффилирует себя нынешнее правительство с теми деятелями, которые олицетворяли собой коллаборационизм в тот период, насколько они глорифицируют, поддерживают тех исторических персонажей, те силы, которые встали на путь сотрудничества с нацистской Германией.
Прослеживая, устанавливая эти факты, можно выйти на те тезисы, которые позволят всерьез оценить возможность подачи такого иска.
Сейчас ведется работа по оценке юридических перспектив подобных вещей. Но здесь нужно параллельно говорить и об оценке современной исторической политики в Латвии, Эстонии и Литве.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен