Статья испанской студентки о положении неграждан под названием "Мы чужие в нашей собственной стране". Неграждане – неудобная реальность в Латвии", опубликованная на портале Tercera, вызвала большой ажиотаж. Baltnews публикует перевод материала на русском языке.
"Годами тысячи людей живут в стране без возможности голосовать и участвовать в выборах. Они не считаются апартеидом, но и не являются гражданами ни одной страны: nepilsoņi, или неграждане – уникальный случай в мире. Немного людей за пределами Латвии знают об их положении, а Европа смотрит сквозь пальцы.
Когда мы спрашиваем себя, как получить гражданство страны, первое, что, возможно, может прийти в голову, – это гражданство родителей или место, где они родились. Этих Jus sanguinis (право крови) и Jus soli (Право земли) для Латвийской Республики недостаточно. Быть латвийским гражданином сложнее, чем может показаться на первый взгляд: необходимо родиться в стране до 17 июня 1940 года или быть прямым потомком лиц, проживающих в стране до указанной даты.
Эта скрытая реальность оставляет без права голоса, возможности баллотироваться на выборах или работать госслужащим более чем 200 тысяч человек, или примерно 10% населения.
Деги Караев, негражданин, живущий в Риге, русский по национальности и женатый на гражданке. Он на великолепном английском рассказывает, что его единственная вина – то, что он "сын оккупанта". Его правовой статус закреплен Законом о гражданстве от 1994 год, который призван обеспечить сохранение латвийской идентичности. Таким образом, Караев не может голосовать на выборах или участвовать в них.
Что еще хуже для него – это чувствовать, что его считают захватчиком: "Мы дискриминированы, не голосуем, не имеем представительства, мы иностранцы в нашей собственной стране". Караев показывает свой паспорт пурпурного цвета, где можно прочитать Nepilsoņa Pase – паспорт негражданина.
Это чувство беспризорности и непричастности сопровождает многих неграждан на протяжении всей их жизни.
"Мы иностранцы в нашей собственной стране"
Некоторые решают оставить свою жизнь и попробовать удачу в другой стране, как Герман Петров, который сейчас проживает в Валенсии. Он русского, еврейского и эстонского происхождения. Родился в Риге, когда она была еще советской. Петров хотел покинуть Латвию десять лет назад, однако сделал это только в этом году. Его жена, латвийская гражданка, наконец согласилась на переезд после дрейфа этнической поляризации, который страна в настоящее время переживает.
"Ты чувствуешь себя униженным: вы платите налоги, вы вносите свой вклад в общество, как и все, но вы все еще не гражданин", – объяснил Петров, хотя и признает, что "не связан с латвийской политикой и ее разрушительной риторикой".
Сара (имя изменено), которая предпочитает оставаться анонимной, родилась в Риге сорок лет назад. Так же, как и Петров, планирует покинуть Латвию в ближайшем будущем. Сара верит, что ее ситуация, как и многие другие, "остается невидимой". "Для политиков мы не существуем, нет никаких действий в отношении наших прав, и это печально", – продолжает слегка разволнованная Сара.
Она работала в ООН специалистом по национальным меньшинствам, во многом благодаря ее уникальному статусу [негражданина]. Если она и переедет, то в Россию – по языковым причинам. Хотя у нее еще остается надежда на [изменения] в латвийской политике. "Я надеюсь, что в будущем положение улучшится, однако пока нет никаких признаков верить в это", – заключает Сара.
В Латвии еще остаются молодые неграждане, хотя статистика показывает, что большая часть nepilsoņi – пожилые люди. 30-летняя Елена Галинска – живое доказательство того, что проблема далека от решения. Она родилась за год до обретения Латвией независимости и является негражданином в третьем поколении. Ее бабушка и дедушка были перемещены на латвийскую территорию после Второй мировой войны, из-за чего у нее нет предков, которые проживали в Латвии до 1940 года.
Галинска говорит, что "ведет нормальную жизнь и сталкивается с проблемами, только когда речь заходит о путешествиях".
"Я не верю политикам, как и большинство молодых людей, так что даже если я могла бы голосовать, я бы не стала. Зачем?" – спрашивает она наконец. В соцсетях она гордо демонстрирует свой паспорт и рассказывает о других негражданах близким друзьям.
Чтобы понять эту правовую и демократическую аномалию, мы должны понять историю страны, которую глубоко трясло на протяжении всего прошлого века. Латвия стала независимой в 1918 году с сильным упором на расовую идентичность и на язык как средство развития латышской культуры.
Страна была независимой до 1940 года, когда была оккупирована в первый раз русскими (в Латвии настаивают, что страна была оккупирована СССР, в России напоминают о принятой парламентом страны Декларации о вхождении в СССР – прим. Baltnews). На следующий год ее "освободили" немецкие нацисты, и в 1944 году она вновь оказалась в руках русских. Таким образом, территория Латвии интегрирована в СССР.
После вторжения русских в Латвию демография страны радикально изменилась (русскоязычное нацменьшинство проживало в стране и до СССР – прим. Baltnews). Если в 1945 году латышское население составляло около 80%, то 15 лет спустя осталось 62% латышей.
Фундаментальный ключ к национальной идентичности балтийской республики лежит в латышском языке. В советские времена его не преследовали, но его использование превратилось в метательное оружие в политике. Из-за того, что в стране сосуществуют несколько этнических групп, только 60% населения считают его своим родным языком. В таких городах, как Рига, этот процент падает до 43% в пользу русского.
Оба языка сосуществуют в повседневной жизни населения, но их использование в школах вызывает серьезные споры. Закон об образовании 2018 года, направленный на продвижение латышского языка как единственного языка для развития, был жестко раскритикован русскоязычными.
Следует подчеркнуть, что все неграждане, опрошенные для этой статьи, считают русский язык своим родными языком, несмотря на то, что они могут говорить и писать на латышском и прекрасно владеют и тем, и другим.
Отвечая на вопрос о спорном Законе о языке, Караев и Петров придерживаются разных точек зрения. По мнению первого, родители имеют право выбирать, на каком языке их дети должны учиться, в то время как второй согласен с законом, хотя критикует "непосредственность, с которой его внедряют, руководствуясь исключительно с политическими интересами". Сара наиболее критично относится к закону и считает, что он "ставит в невыгодное положение детей, которые выросли в русскоязычной среде". До сих пор дискуссии по этому поводу кипят, манифестации продолжаются.
Единственный вариант для неграждан – пройти процедуру приобретения гражданства. Этот процесс, известный как натурализация, с годами стал более гибким, но до сих пор не привлекает неграждан. Караев – один из тех, кто разочарован процедурой. Он заявляет, что "хотя это называется натурализацией, это не естественный процесс". Все интервьюируемые думали в один момент пройти процесс натурализации, но не стали этого делать, потому что считают процесс несправедливым.
Натурализация состоит из тестов на знание языка и историю страны. "Язык и вопросы простые, на самом деле, это простой процесс", – описывает 32-летняя Мария Петрова. Она стала гражданкой в 17 лет, "не долго думая". Она вспоминает, как сильно нервничала, но была уверена, что сдаст экзамен, к которому готовилась месяц.
Несмотря на латвийское гражданство, она считает себя русской: "Сейчас я живу во Франции, и мне сложно объяснять кому-нибудь, кто я и откуда. Люди сильно удивляются, и это странное чувство", – объясняет она, когда ее спрашивают про идентичность. Она не голосовала на последних выборах и верит, что не будет этого делать, поскольку, даже любя свою страну, она "устала от проводимой политики конфронтации".
"Хотя это называется натурализацией, это не естественный процесс"
Все неграждане соглашаются с тем, что проблема негражданства в политической жизни страны незначительна, поскольку большее внимание уделяется языковой проблеме и этнической конфронтации. Они не верят, что найдется кто-то, кто представит неграждан на государственном уровне.
"Интересно только провести базовую [политическую] кампанию – антироссийскую или про. Население разделено, нам уже не интересна политика", – подчеркивает Петрова.
В выборах принимает участие малое количество населения страны, только на последнем голосовании явка составила 54%. Также в связи с "санитарным кордоном" против партии "Согласие" (наиболее поддерживаемая и открыто пророссийская) образуются практически невозможные коалиции, которые значительно затрудняют примирение между государством и оппозицией.
Неграждане видели возможность отстаивать свои права, когда Латвия стала полноправным членом Европейского союза в 2004 году. "Мы ждали, когда Латвия присоединилась к Евросоюзу, но сейчас уже мы видим, что в Латвии не защищают демократию", – критикует Караев.
Петров придерживается аналогичной точки зрения и верит, что Евросоюз "должен заглянуть внутрь и посмотреть, что у него происходит дома, прежде чем вмешиваться куда-то еще". Евросоюз дал рекомендации, однако над ситуацией – решать, кто гражданин страны, а кто нет – он не властен.
Поскольку неграждане по национальности не принадлежат ни к одной стране Евросоюза, они не могут путешествовать, как остальные европейцы. Они могут свободно передвигаться по территории объединения до 90 дней, а для работы им необходимо специальное разрешение. Эта ситуация, вместе с другими лишениями демократических прав, подверглась жесткой критике со стороны международных организаций, например, Amnesty International. Латвийцы могут путешествовать без визы в 164 страны мира, тогда как для неграждан количество сокращено до 46.
Алексей Димитров, консультант фракции "Зеленые" в Европарламенте и специалист по гражданским правам, объясняет по видеозвонку, насколько сложным является вопрос неграждан в международном праве. Согласно стандартам ООН и ее Конвенции о статусе апатридов от 1954 года, неграждан следует рассматривать как лиц без гражданства в соответствии с международным правом.
Однако Димитров указывает, что в "Конституционном суде Латвии есть прецеденты, которые наводят на мысль, что во внутреннем или национальном законодательстве существует связь между негражданами и латвийским государством, поэтому их статус не является статусом безгражданства".
Эксперт по правовым вопросам объясняет шаги, которые нужно предпринять для того, что более чем 10% населения получили гражданство: "Это кажется сложным, но при наличии политической воли достаточно было бы одного парламентского акта".
Конечно, в этом случае есть несколько сложностей. Прежде всего, это нарушение возможных основных прав путем принуждения всего населения к получению гражданства. "Вы должны иметь в виду, что это вопрос личной свободы, вы не можете навязывать национальность тому, кто этого не хочет", – аргументирует Димитров. С другой стороны, он должен быть встроен в действующее законодательство и, по сути, в Конституцию страны, что в долгосрочной перспективе потребует напряженной законодательной работы.
Что касается автоматической натурализации неграждан, то практически не существует партий, которые борются за это. Партия "Русский союз Латвии" – единственная политическая сила, которая защищает права неграждан и представляет их интересы в Европарламенте, призывает Европу положить конец этому дискриминационному статусу.
"Мы защищаем русскоговорящее нацменьшинство – как русских, так и украинцев с белорусами, – которые стали жертвами латвийской политики", – сказал член правления партии Александр Кузьмин. "Латвия – этническая демократия, и политические элиты, и средства массовой информации изображают неграждан и русскоязычных как постоянную угрозу, поэтому этот несправедливый закон продолжает существовать и сегодня", – добавляет он.
Его партия проводит разные акции через европейские институты, в том числе направляет официальные письма в Комитет по петициям и продвигает инициативу Minority SafePack, которая предлагает изучение прав и качества жизни неграждан.
Конечно, в стране, где преобладает ярко выраженный латышский национализм, большинство партий выступает против любой политики, которая может благоприятствовать этническим меньшинствам. Среди них – Новая консервативная партия. Заявления, сделанные в парламенте ее представителем Дагмарой Бейтнере-Ле Галла, вызвали ажиотаж.
Политик провозгласила, что "в стране нет русского интеллектуала, который мог бы поддержать плодотворную дискуссию", что глубоко разозлило русскоязычных в стране, и без того напряженной в этом отношении. В официальном ответе для этого репортажа Дагмара Бейтнере-Ле Галла объяснила, что "неграждане должны быть лояльны по отношению к стране, чтобы получить гражданство".
"Это (отсутствие гражданства – прим. Baltnews) не проблема, это воспринимается только со стороны как проблема, но здесь это зависит только от свободы каждого. Если вы хотите быть гражданином, вы должны быть лояльны к стране и сдать экзамен, вот и все", – подчеркнула политик.
"Латвия – этническая демократия"
В латвийском обществе все еще нет согласия относительно неграждан, и это отражается на политических силах страны. Но для этой группы не все новости плохие, поскольку в 2019 году парламент Латвии принял закон, позволяющий с 2020 года считать гражданами всех рожденных детей неграждан. Эта мера была одобрена многочисленными неправительственными организациями и Европейским союзом, которые считают ее продвижением к демократическим правам для неграждан.
Между тем те, кто родились и остаются негражданами, задаются вопросом, какое будущее ждет их в стране, где они не в счет.
Сара резюмирует то, что кажется реальностью для балтийской страны и ее националистических правительств: "Они ждут, пока все неграждане умрут, чтобы их больше не было, это единственное решение, которое они видят в этой проблеме. Неудобная реальность в маленькой стране, которая продолжает страдать от травм из-за своей истории, и которая не смогла извлечь уроки из своих прошлых ошибок".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен