Раньше по весне в Латвии ежегодно праздновались Дни русской культуры (ДРК). Последние годы они не проводятся из-за сложной эпидемиологической ситуации.
Первыми ДРК стали праздновать русские в Эстонии в 1924 году. Потребность в них возникла после распада Российской империи. Затем мероприятие распространилось в Америке, Болгарии, Германии, Латвии, Польше, Турции, Финляндии, Франции, Чехословакии, Швейцарии и Югославии.
Цель мероприятия – дать русским, живущим за рубежом, возможность не забывать русскую культуру и по возможности приобщить к ней представителей других национальностей.
Baltnews поговорил с сопредседателем оргкомитета Дней русской культуры в Латвии, поэтом, прозаиком и переводчиком Юрием Касяничем о том, как мероприятие повлияло на интеграцию общества.
– Г-н Касянич, когда проходили Дни русской культуры в Латвии? Расскажите об этом событии подробнее.
– В лучшие годы [до наступления коронавируса] самая большая программа составляла около 200 мероприятий за две недели. Они включали в себя концерты, спектакли, литературные вечера, мастер-классы, центры занятия с детьми.
В этот цикл всегда попадало 1 июня – День защиты детей. Дни русской культуры завершали возле памятника Пушкину, где читали стихи, возлагали цветы. Концерт – закрытие фестиваля – проходил уже под патронажем пушкинского общества Латвии. На нем выступали гости, несколько раз приезжал коллектив "Метелица". Закрытие обычно происходило в Доме Москвы. Проводить ДРК помогали волонтеры, например, пожилые люди, которые выписывали пригласительные билеты.
Дни русской культуры в Риге, как правило, проходили до 6 июня – Дня рождения Пушкина. Начинались 24 мая – в день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.
Обычно на эту дату служили молебен в кафедральном соборе. Рижский митрополит тоже участвовал в открытии мероприятий. Однажды даже посол Америки приезжал. Присутствовали послы России. Потом у нас появился осенний цикл: как правило, во время школьных каникул. Там была и детская программа.
Что касается дней проведения мероприятия в других городах, то у нас программа ограничивалась этими двумя датами. Обычно мы предлагали другим самоуправлениям тоже сформировать программы. Они их присылали нам, затем она печаталась в газете "Русские дни" с указанием городов, дат проведения, телефонов.
Когда оглядываешься на эти десять лет, то понимаешь, что это не шутки, а серьезная работа. Имена гостей и участников, которые уже вписаны в эту историю, – это очень достойный список.
– Дни русской культуры возникли после распада Российской империи. Они должны были стать тем местом, где любой человек, независимо от национальности, смог бы ощутить свою причастность к русской культуре. Получается ли это сделать? Насколько популярны ДРК среди представителей латышского сообщества?
– Его стали праздновать во времена первой республики в 1925 году. Деятели культуры, которые живут в современной Латвии, вспомнили об этом: возникла идея восстановить и продолжить это дело. У нас это получилось: мы получили поддержку Министерства культуры. Проводили эти дни достаточно успешно в широком масштабе, практически по всей Латвии – участвовало несколько городов.
История с коронавирусом, конечно, очень серьезно помешала, так как все мероприятия – публичные и предполагают участие большого количества людей.
Я бы не сказал, что присутствовал огромный интерес среди латышей, поскольку ДРК для них – "другой язык". Если это связано с мероприятиями, которые больше выражаются через танцы, театрализованные мероприятия, выставки художников, то там язык имеет меньшее значение. Поскольку есть другая форма представления культуры и искусства.
В этом смысле был очень показателен международный конкурс танцевальных коллективов "Рижский пряник", на который приезжали люди из других стран. В нем участвовали и латышские коллективы, и русские.
Не могу сказать, что это обособленный фестиваль, потому что он является большим проектом, который обычно длится две недели. Было участие латышских поэтов, мы читали переводы. Контакт, взаимодействие культур происходит. Культура – это то, что объединяет.
– Вы сказали, что Министерство культуры разрешило праздновать это мероприятие. В целом, как латвийские власти реагировали на проведение такого рода событий?
– Мы преимущественно связаны с самоуправлениями, например, с думой Даугавпилса, Риги, Резекне, Юрмалы. На этом уровне получали от них поддержку, чтобы реализовать фестиваль. У нас есть контакты с ними, позитивный опыт сотрудничества. Когда-то давно Министерство культуры поддержало именно восстановление исторической традиции. Очень важно, что оно понимает эти вещи.
Добавление этой краски – Дней русской культуры – в культурную жизнь Латвии увеличивает какое-то многоцветие и разнообразие, поскольку мы все живем в мультикультурной среде.
К этой инициативе, которую выдвинули писатели, художники, журналисты, музыканты, театральные деятели, притянулись разные люди.
– Как известно, власти Латвии проводят русофобскую политику. Тем не менее местные самоуправления оказывают помощь в таких мероприятиях, правильно?
– Да. Дело в том, что русофобская политика – это политика. А весь этот проект относится к уровню культуры. Мы дистанцируемся от политических распрей, поскольку культура – это то, что достаточно спокойно относится к неким границам.
Она соединяет людей, а политики пытаются разъединяться и занимать какие-то позиции. Культура – это общение людей. Мир становится глобальным. Мы участвуем в тенденциях глобализации, приветствуем их. Для нас это возможность общаться с самыми разными людьми из других стран.
Не секрет, что на русском языке говорят во многих частях мира. Везде существуют русские общества. Мы стараемся поддерживать контакты.
Все это начинается от традиции русской культуры в Латвии, которые глубоки и продолжительны. Они имеют и корни, и объем, и материальное воплощение. Мы это продолжаем. Есть коллективы, которым просто нужен "выход". В начале многие из них были замкнутыми, варились в собственном соку.
А когда появилась возможность выйти на публику и поделиться с кем-то своими достижениями, результатами, тогда возникли определенные критерии. Люди стали оценивать себя.
– Как латвийские президенты реагировали на проведение Дней русской культуры?
– Каждый год, когда у нас объявлялись Дни русской культуры, мы приглашали президента принять участие в открытии, которое происходило в рижском зале филармонии под названием "Большая гильдия".
Это зал на 650 человек, он практически полон. Там есть официальная часть с поздравлениями, в которой участвуют и Русская православная церковь, и старообрядческая Поморская церковь Латвии. Мы всегда обязательно получали приветствия президента.
Президент Латвии Валдис Затлерс присутствовал на открытии Дней русской культуры в 2011 году. Он выступил: хорошо говорил об истории отношений русских и латышей, о том, что подобных традиций очень много. Также подчеркивал, что мы соседи и должны уметь друг друга понимать.
После Затлерса другие президенты присылали нам только приветствия, которые обязательно зачитывались на латышском и русском языках. Это был один из важных моментов нашего мероприятия.
Мы были отмечены и не были обделены вниманием ни одного президента. Это очень приятно. Конечно, всегда волновались, когда канцелярия президента нам сообщала о том, что приветствие готово. Все это на официальном бланке, с гербами, в папке. Было оформлено достойно.
При [нынешнем президенте Эгилс] Левитсе уже ничего не происходило. Президент Латвии, конечно, должен обращать внимание на такие важные события. Он наверняка отреагировал бы на него, если бы у нас была бы такая возможность.
Мы всегда отправляли приглашение президенту с супругой посетить торжественное открытие мероприятия. После этого был концерт с участием мастеров искусств, в том числе латвийских. У нас были гости из Белоруссии, Италии, один раз была японская певица.
Это не местечковое, не провинциальное мероприятие, а государственного уровня. Нам удалось его выдержать и не потерять внимание власть предержащих.
Я понимаю, что все эти приветствия содержат некие формальности, но в каждом из них были и неформальные вещи, которые было приятно акцентировать с трибуны для полного зала.
– Сказывается ли русофобская политика на современных произведениях искусства: например, на театральных постановках, кино, выставках?
– Мне кажется, в Латвии культура довольно сильно отделена от политики. Даже если кто-то что-то и высказывает, то это лишь слова. На самом деле люди создают произведения искусства. В них может быть отражена историческая боль, память. Есть люди, у которых семейные истории были связаны с периодами в жизни, когда после войны были разного рода репрессивные меры. То есть это идет на человеческом уровне.
Боль можно выразить, о ней можно говорить. Нужно отделять, чего не делают политики. Национальность сама по себе зла не несет.
То, что мы видим сейчас – это фестиваль интерпретаций, подтасовок, выворачиваний наизнанку, попытка подогреть там, где остыло. Вижу здесь больше "мыльно-пузырьного", скажем так. Все это, несомненно, должно уйти.
На человеческом уровне воспринимаю как неправду, когда люди, связанные политическими обязательствами, вынуждены что-то говорить. Верю, что на самом деле человек лучше.
– На ваш взгляд, во время провозглашения первой республики (18 ноября 1918 года) и в советский период культура так же сильно была отделена от политики, как и сейчас?
– Думаю, что в период первой республики культура была достаточно сильно отделена от политики, судя по тем произведениям, с которыми я знаком. Сюда входят живопись, литература, музыка.
Что касается послевоенного периода, то в нем очень многое цензурировалось, подчинялось какому-то советскому руслу, например, "Кодексу строителя коммунизма". Там было очень много "перехлестов". Сейчас это все "раскапывают", рассказывают.
Иногда немного приукрашено, чтобы нагнать эмоции, потому что сейчас везде нужен триллер, без которого никак. Из всего этого делают ужастики, хоррор-фильмы.
– Есть ли у Дней русской культуры мероприятия в онлайн-формате? Как вы относитесь к культуре в онлайн-среде?
– Нет, к сожалению. За последние три года, условно говоря, нас "переключили" в Zoom. Поскольку я писатель, то участвую в поэтических фестивалях. Некоторые из них проходили в Петербурге, в Эстонии, но в онлайн-формате. Но заменить полностью реальное человеческое общение очень сложно.
Для людей старой закалки, привыкших к залам, микрофонам, аудитории, несуразностям, когда вдруг пропадает звук или гаснет лампа, это все очень естественно. Сейчас может пропасть только интернет. Ты, вроде бы, и там, но все-таки ты не там. Сердце больше лежит к человеческому общению.
– В Латвии в школьную программу включен роман писателя Гунарса Яновскиса "Сола", где главные герои – два бывших легионера СС. Они учат детей воспринимать русских как собак и обладателей рабского менталитета. Лежит ли ответственность за это на представителях культурной среды?
– Формирование такого рода программ – это, мне кажется, заслуга политиков, а не деятелей культуры. Поэтому мне сложно судить, как это можно исправить. Думаю, это должно исправить время.
Не секрет, что все ведомства находятся под патронажем каких-то партий. Если бы министерствами управляли специалисты-профессионалы, которых у нас не очень много, тогда, вероятно, жизнь была бы иной, более эффективной и обращенной к человеку.
Сейчас везде идет политическая борьба. Партии стремятся получить какое-то большинство, часть, проценты, которые дадут им возможность "рулить" в той или иной сфере. Самое главное, чтобы люди умели это делать.
Что касается школьных программ, или, например, мурала [Кристиана Бректе "Посвящение Джемме", размещенного на стенах 40-ой Рижской средней школы], то это издержки.
Говоря об этом произведении, думаю, это конкретное мнение конкретного человека, которому были даны полномочия. Суд истории расставит все по своим местам. Какие-то вещи осыпаются, отлетают. Думаю, результаты осмысления того, что происходит сейчас, мы еще получим.
– Какое влияние русская культура оказала на латышскую?
– Очень многие виды искусства серьезно утвердились в Латвии и начали обретать национальные контуры благодаря младолатышам (участникам национально-либерального движения в Латвии в 50-60-х годов XIX века – прим. Baltnews). Многие из этих людей получили образование в Санкт-Петербургском университете.
В России учился, например, Янис Розенталс, художник-живописец. База, которая у них была, была заложена в российских университетах, академиях. Затем это преломилось в призме латышского фольклора, менталитета, психологии личности. Получило конкретное выражение в произведениях, которые стали событиями, вехами в истории латышской культуры.
Взаимное влияние, на самом деле, очень большое. Стоит отметить, что стихи на русском языке, написанные в Латвии, отличаются от написанных в средней полосе России. Латышская поэзия обладает своими особенными качествами.
Взаимопроникновение, постоянный внутренний диалог происходят на уровне воздуха, в культурном пространстве. Он зачастую выражается в материальных действиях. Это просто существование, наличие одного и другого, и они смешиваются.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен