Поданные в Сейм Латвии Нацблоком поправки к Конституции, предусматривающие закрепление понятия семьи как союза мужчины и женщины и переданные на рассмотрение в комиссии, являются спорными с точки зрения прав человека. Ведь Европейский суд по правам человека указал, что однополые партнерства тоже должны считаться семьей.
Поэтому о том, как принятие подобных поправок скажется на репутации Латвии, порталу Baltnews рассказал юрист-международник, специалист по европейскому праву Алексей Димитров.
– Г-н Димитров, депутаты Сейма большинством голосов передали на рассмотрение комиссиям поправки к Конституции, где семья считается союзом мужчины и женщины. Министр юстиции Янис Борданс заявил, что их нужно закрепить в Конституции, чтобы обойти требования ЕСПЧ. Как вы оцениваете эту инициативу? Что хотел сказать министр?
– Вообще сложно определить, что же он хотел сказать. Первое его высказывание, которое прозвучало после заседания коалиционного совета, как раз можно было воспринимать именно так – давайте мы закрепим это в Конституции как латвийскую конституционную ценность и не дадим вмешиваться со стороны, например, решениями Европейского суда по правам человека. Это если дословно. Но потом вроде бы в Twitter он написал, что на самом деле думал другое – давайте решим эту проблему на месте, не дожидаясь вмешательства ЕСПЧ.
То есть о том, что он действительно имел в виду, тут можно только спекулировать. Мне кажется, что наиболее достоверная версия заключается в том, что, по крайней мере, его Новая консервативная партия поддержит эти поправки к Конституции, которые говорят, что однополая семья – это не семья.
Однако в обмен на это рабочая группа, создающаяся под эгидой Министерства юстиции, предложит поправки к различным законам, чтобы фактически какие-то права, которые есть сейчас у семей, могли быть распространены и на однополые пары.
Тем самым в Конституции будет конституционное определение семьи, которое достаточно ограничительное, но в то же самое время в отраслевом законодательстве появятся какие-то послабления. Видимо, таким образом министр юстиции надеется уйти от контроля ЕСПЧ, который однозначно считает, что однополая семья – это тоже семья со всеми имеющимися правами.
– Если в Конституции все же появится эта ограничительная норма, то не могут ли однополые пары подать в суд, чтобы ее исключить? И есть ли какие-то механизмы, позволяющие не допустить принятие откровенно дискриминационной поправки?
– Абстрактно подать в суд на то, что кому-то не нравится какой-то текст Конституции и на этом основании его нужно отменить, все же нельзя. Этот текст необходимо привязывать к определенным правам. Если, предположим, однополая пара захочет получить какое-то пособие или какое-то право, а им откажут на основании того, что они не считаются семьей, как это записано в Конституции, то да, на этом основании можно говорить о нарушении прав и использовать судебный механизм.
По поводу имеющихся механизмов, здесь можно сделать следующее – Конституционный суд (КС) Латвии не может контролировать, что происходит с Конституцией. То есть, когда меняется Конституция, новая норма тоже получает конституционный статус и КС не может контролировать, как нормы одинаковой силы в Конституции соотносятся между собой.
Конституционный суд может рассмотреть только какие-то процедурные вопросы, например, действительно ли за эту поправку проголосовало две трети депутатов – то есть соблюдена ли процедура. Однако по существу он не может сказать, что новая норма противоречит Конституции и значит антиконституционна.
Поэтому в таком случае КС мог бы попытаться интерпретировать эту поправку в свете международных обязательств, как этого требует статья 89 Конституции, или же в свете запрета на дискриминацию – статья 91 Конституции и каким-то образом обойти волю законодателя, то есть Сейма. Но тут все будет зависеть от того, как именно эта новая норма статьи 110 будет сформулирована и можно ли будет КС изобрести такой обходной маневр.
Если же такие попытки не удадутся и в статье 110 Конституции будет четко написано, что однополая пара – это не семья, то остается еще международный контроль. Европейский суд может принять это к рассмотрению, но могу сказать, что ему, в общем, нет никакого дела, что записано в Конституции. Он контролирует соответствие Европейской конвенции по правам человека, поэтому сослаться, что вот у нас так написано в Конституции, чтобы не соблюдать эту конвенцию, у Латвии все же не получится.
В практике ЕСПЧ в 2012 году в деле против Австрии произошел фундаментальный переворот. Если до этого суд говорил, что право на защиту семейной жизни в статье 8 Европейской конвенции гарантируется только семье в традиционном понимании, то потом он прямо в этом деле сказал, мы считаем, что это понимание устарело и отныне фактическая семья – это также и однополый союз, который может претендовать на защиту своих прав.
Поэтому на уровне ЕСПЧ однополая семья – это однозначно семья. То есть если Латвия дает какую-то защиту семье, то она должна распространяться и на однополые пары. В принципе в ноябрьском решении КС Латвии пришел к тому же самому. Брак нет, так как в Конституции про это четко сказано и суд не мог это обойти, но семья – да.
– В таком случае, если предположим, что какая-то однополая пара дойдет до ЕСПЧ и выиграет дело, то может ли ЕСПЧ обязать Латвию изменить Конституцию, и должна ли Латвия будет это делать?
– ЕСПЧ не имеет полномочий сказать, что вы должны переписать законодательство именно таким образом. Он может сказать только в конкретном случае, нарушены ли права определенной однополой пары, присудить компенсацию и указать, каким образом эти права нарушены. В принципе, в теории само государство заинтересовано в том, чтобы переписать свое законодательство. Ведь если оно этого не сделает, то существует риск, что другие люди, которые находятся в такой же самой ситуации, другие однополые пары тоже подадут иски и им снова придется платить компенсацию.
Конечно, ситуации, когда государство стоит до конца и говорит нет – компенсацию выплатим, но законодательство менять не будем, тоже случаются. Хотя, как правило, эти случаи достаточно редкие и на какое-то определенное время. То есть в конце концов, в процессе долгих переговоров, или национальный суд дрогнет, или национальные политики дрогнут, потому что они не хотят ссориться с тем же Советом Европы, которому принадлежит Европейский суд по правам человека.
Хотя, действительно, такие конфликты случаются, и здесь стоит упомянуть Россию, где Конституционный суд может освободить органы власти от соблюдения международных судебных решений, на основании того, что они противоречат российской Конституции. Но такой пример на правовом уровне считается очень плохим и разрушающим международное сотрудничество. Ведь какой смысл заключать международный договор, если каждая из сторон может сказать, что мы решили в каких-то пунктах его не соблюдать?
– То есть, получается, теоретически Латвия может не менять свое законодательство, даже если, по мнению ЕСПЧ, в деле будут найдены нарушения, и Латвии за это особо ничего не будет грозить?
– Вообще государства, не исполняющие свои международные обязательства, довольно трудно подвергнуть каким-то санкциям, потому что вся система международного права зиждется на добровольности. То есть обязательства возникают из-за того, что государство само добровольно их на себя берет. Точно так же это относится и к уважению Европейского суда по правам человека, хотя при Совете Европы есть такой орган – Комитет министров, который в том числе надзирает за выполнением решений ЕСПЧ.
Он может обратиться в Европейский суд, чтобы уже сам суд признал, что государство не выполнило его решение, сделав такой правовой комментарий. Потому что, когда это делают политики, то говорят, что это политическое решение, а тут сам суд указывает на нарушение. И хоть такая процедура применялась лишь один раз – в деле против Азербайджана, но тем не менее это такая дополнительная возможность для оказания давления.
Кроме этого, есть еще и более радикальный способ – это процедура исключения из Совета Европы. В теории если государство серьезным образом угрожает верховенству права или правам человека, то его можно исключить из Совета Европы. Правда, таких случаев все же не было.
В свое время готовили процедуру исключения Греции после произошедшего в ней военного переворота, но не успели его довести до конца – Греция сама вышла, а потом после восстановления демократии вернулась обратно.
Так что некоторые механизмы в отношении Латвии все же есть, хотя тут должно быть систематическое нарушение решений ЕСПЧ, чего пока не наблюдалось. Кроме этого, не стоит забывать и о репутационных издержках. В случае, если дело дойдет до ЕСПЧ и Латвия проигнорирует его решение, то ее репутация все же будет подмочена. Также я допускаю, что в этом случае, хотя прямого отношения к ЕСПЧ Евросоюз не имеет, но все-таки это может стать основанием для начала и каких-то процедур в рамках ЕС.
Например, ЕС может сказать, что систематическое невыполнение решений ЕСПЧ является нарушением основополагающих ценностей ЕС и включить процедуры, вплоть до неких финансовых санкций. Но до этого я думаю, что все же сначала должны быть использованы все механизмы, которые существуют в рамках ЕСПЧ и Совета Европы.
Да и вообще мне кажется, что до этого дело не дойдет, а вся эта риторика министра юстиции направлена лишь на пиар перед муниципальными выборами, хотя я считаю, что к таким заявлениям надо относиться со всей осторожностью и думать о последствиях.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен