Вслед за Вильнюсом в Риге прошло несколько акций против принудительной вакцинации в сферах здравоохранения, образования и социального ухода. Две прошли в августе, последняя состоялась 18 сентября.

Политики из оппозиции – Алдис Гобземс, Айнарс Шлесерс и другие – воспользовались ситуацией и обратились к русскоязычной части населения с призывом объединиться, чтобы выступить с протестом как единый народ Латвии.

Какова цель этих демаршей и к чему они приведут, Baltnews обсудил с сопредседателем Русского союза Латвии (РСЛ) Мирославом Митрофановым.

– Организаторы митингов говорят о дискриминационных законах, которые ограничивают и разделяют людей. Почему не говорят о других видах дискриминации – по языковому признаку?

– Они молчали о дискриминации, старались не спорить с властями. Когда дело касалось дискриминации русскоязычного населения, неграждан, они эти вещи не замечали.

Сейчас такие термины применяются не по делу в отношении гипотетических случаев, когда ограничиваются права некоторых людей, не имеющих должных медицинских документов, чтобы иметь допуск к работе.

Для работы в определенных учреждениях – медицинских, общепите – необходимо иметь санитарную книжку. Она называется по-разному, но суть в том, что там отмечены полученные прививки и так далее.

Система отбора персонала на основании медицинских данных существовала очень давно, ничего нового в этом нет. Называть это дискриминацией значит лукавить, и сам термин таким образом обесценивается. Тем более что мы прекрасно понимаем – через год все эти ограничения уйдут.

Если следовать формальной логике, дискриминация есть. Если смотреть с исторической и правозащитной точки зрения, все-таки интересы общества важнее интересов отдельной личности, которая по разным причинам отказывается вакцинироваться.

Уважительные причины тоже бывают. Я знаю человека, которому запрещено делать прививку, потому что у него слабое сердце, и он только недавно переболел. Там, действительно, проблема – человек не работает по специальности, потому что не может вакцинироваться, а работать ему надо. Такие случаи есть, но они достаточно редки.

В основном отказ продиктован малограмотностью и удачной работой пропагандистов, которые распространяют в Сети непроверенные слухи.

– Есть ли другие, более важные поводы для протеста, помимо вакцинации?

– Надо понимать, что это был последний триггер, который привел к протестам. Я имею в виду историю с вакцинами, ограничениями.

Но недовольство накапливалось годами. Оно связано в тем, что экономические блага распределяются в обществе очень несправедливо и неравномерно. И с годами эта ситуация не улучшается.

Элита потребляет слишком много по сравнению с бедным большинством. Благосостояние народа в целом на недостаточном уровне, и все социально-экономические проблемы только обострились.

Причина протестов, конечно, в общей неудовлетворенности населения жизнью, социально-экономическими условиями. А поводом являются вакцины и меры правительства против пандемии.

– До выборов в Сейм остался год. Как эта неудовлетворенность скажется на расстановке политических сил?

– Скорее всего, получится то же самое, что на выборах три года назад. Тогда протестный электорат был концентрирован вокруг партии [Артуса] Кайминьша, лидера протестного движения, он был архипопулярен.

Он собрал всех милых, наивных и очень возмущенных людей, которым не нравилось происходящее в стране. Он получил большую фракцию в парламенте за счет электората, для которых родной язык – латышский.

Буквально через несколько недель после выборов партия рассыпалась, но их взяли в правительство. Таким образом, протестный электорат использовали для укрепления власти правых партий.

Сейчас ситуация повторяется один к одному, просто лидер другой, теперь это Гобземс. Он должен собрать протестный электорат и потом обменять его на допуск к власти. У него это вряд ли получится, потому что он неприемлем для правящей коалиции.

Поближе к Левитсу. Гобземс во главе фракции "Независимых"

Сейчас на первый план выходит Шлесерс, который в принципе приемлем. Но он бывал в различных правительствах, и фактически через год вполне возможно, что в очередной раз протест народа приведет к избранию политиков, которые очень быстро забудут, что они были лидерами недовольных граждан.

Такова судьба правящей элиты. Поэтому решением является долгосрочная политика, основанная на ценностях, а не на сиюминутных эмоциях.

– Что вы подразумеваете под долгосрочной политикой?

– Если говорить на примере нашей партии, мы заинтересованы в создании условий для существования и развития русской общины страны, ее языка, культуры. Ради этого мы работаем. Это усиление нашего присутствия на всех уровнях власти.

Правильный ответ на "русский вопрос": новый президент Эстонии может многому научить Латвию >>>

Со временем – может, пройдет несколько лет или даже десятилетий – мы должны скорректировать направление развития страны, сделать его приемлемым, в том числе для наших избирателей в области культуры, языка, образования.

Ну, и, конечно, скорректировать экономический курс. Сейчас он не отвечает интересам ни нашего избирателя, ни большинства населения.

– Если говорить об экономике, что следует изменить в первую очередь?

– В экономике нужно сделать ставку на принципиальную открытость. Для этого надо привлекать лучших специалистов, лучшие умы, знающих людей. У нас огромный кадровый дефицит, связанный с оттоком населения, да и вообще с размерами страны.

Cейчас, к сожалению, правящие партии слишком опасаются открытости, они стараются компенсировать экономические потери за счет помощи со стороны Европейского союза.

Это тупиковый путь, просто проедание фондов, которые могли быть использованы для развития производства. В идеале экономика должна быть производящей и ориентированной на экспорт. Но для этого нужны люди, открытость и отсутствие предрассудков по отношению к капиталам, людям, технологиям и так далее.

Экономика Латвии не развивается из-за непривитых – Кариньш

К сожалению, это у нас очень тяжело преодолевается, и сопротивление сильнейшее, несмотря на то, что часть правящих политиков все это понимают.

Внутри элиты есть люди, которые понимают: нужно открыться миру, допустить капиталы, нужно разрешить использование разных языков, снять запреты, которые препятствуют развитию страны.

Но эти люди – исключение, они окружены консервативным большинством, которое не позволяет ничего сделать в этом направлении. Должна произойти смена поколений, чтобы эти страхи были преодолены.