"Нам необходимо обеспечить рост актива и числа избирателей примерно в три раза. На идейных запасах 90-х годов мы этого не сделаем", – считает сопредседатель Русского союза Латвии (РСЛ) Мирослав Митрофанов. Baltnews обсудил с ним итоги выборов в Рижскую думу и ближайшие перспективы и направления партийной работы.
Интервью проходило в офисе РСЛ в "тихом центре", где Мирослав Митрофанов делит кабинет с депутатом Европарламента Татьяной Жданок. Беседе о дне сегодняшнем и завтрашнем предшествовал разговор о дне вчерашнем и позавчерашнем.
"Ни одной ошибки"
– РСЛ не хватило двести голосов, чтобы получить пятый мандат на выборах-перевыборах Рижской думы. Что-то было сделано не так в предвыборную кампанию?
– Мы не совершили ни одной ошибки во время предвыборной кампании. Но если бы мы знали, что находимся буквально на краю, то можно было бы усилить какой-то из каналов коммуникации. По опыту, самыми важными были личные контакты. Нужно было обойти еще три-четыре тысячи человек, поговорить с ними, пожать им руки. Среди них нашлось бы еще двести избирателей. Но кто ж знал?
– Партия рекламировала только первую тройку.
– Это неправда. Это абсолютно неправильный подход.
– На предвыборных листовках не был опубликован список кандидатов. Кто-то из избирателей мог даже не знать, что в Думу баллотируются известные им люди.
– Это очень тонкие политтехнологические моменты, которые публично не обсуждаются. Главное, при ограниченных ресурсах нашей задачей была концентрация на двух целях: во-первых, партия РСЛ как наследник лучших традиций ЗаПЧЕЛ; во-вторых, личность лидера списка.
На меня пришлось около 40% общего бюджета предвыборной кампании. Это было правильно. Если бы мы размазали эти средства на всех сорока участников нашего списка, результата бы не было.
– По итогам выборов избиратель поддержал опытных политиков – "старую гвардию", в то время как основное внимание в ходе предвыборной кампании уделялось новым лицам.
– По итогам выборов Мирослав Митрофанов по плюсам пятикратно превосходит следующую группу лидеров. Разница между теми, кто по результатам выборов занял второе, третье, четвертое и пятое места, минимальна. Она составляет десятки голосов.
Нельзя говорить, что кто-то сильно проиграл, а кто-то сильно выиграл. У нас очень добрый, лояльный избиратель, который ставит не так много плюсов и практически не вычеркивает.
– Ставка на вас плюс новые лица себя оправдала или не оправдала?
– Однозначного решения делать ставку только на новые лица не было. Просто те, кто в течение двух-трех последних лет наиболее активно работали на партийных акциях, были и более активны в предвыборной кампании.
Кампания в защиту образования на русском языке естественно переросла в предвыборную кампанию. А кто-то по разным причинам отошел от участия в акциях. Нельзя просто "включить" выключенного человека. Он не может за два предвыборных месяца затмить своей активностью тех, кто несколько лет работал. Кто светел, тот и свят.
"Честно говоря"
– Сейчас много говорят об обновлении РСЛ. Не запоздало ли это обновление?
– Пока мы живы, мы можем исправить ошибки, допущенные в прежние годы. Обновление должно было произойти еще с 2006 по 2010 год, когда "Центр согласия" выдвинул мало известного журналиста Нила Ушакова, и очень многие люди помогли ему стать тем, кем он стал – лидером русской общины.
Тогда мы не вкладывали средства в продвижение наших молодых товарищей. По разным причинам это происходило. Это ошибка, безусловно. Но поскольку сейчас партия находится на подъеме, эту ошибку не поздно исправить.
– А что помешало сотрудничеству РСЛ с партией "ЗаРЯ", когда на волне языкового референдума 2012 года появились новые лица – идейные, убежденные, активные, молодые?
– Вопрос о межпартийном сотрудничестве не стоял, поскольку не было такого предложения. Казалось на тот момент, и мы это поддерживали, что пришла новая волна в русском движении, и эти люди могут нас естественным образом заменить. Я был готов к этому.
Если бы они оказались лучше нас, я готов был за них и голосовать. Так это выглядело на тот момент. Мы в этой структуре были не нужны ни как партия, ни как отдельные личности. Мы сделали, что могли, – присоединились к агитации за референдум по статусу русского языка.
Но это был другой политический проект, который должен был состояться и заменить нас. По независящим от нас обстоятельствам он не состоялся.
– Но в 2013–2014 годах между РСЛ и "ЗаРЯ" велись переговоры о совместном выступлении на европейских выборах и парламентских выборах в Латвии.
– Я не хочу комментировать эти вещи. Это было очень давно, и, честно говоря, я не очень помню, что там происходило, какие там переговоры были. Этих людей мы отлично знаем и до сих пор с ними сотрудничаем. С теми, кто остался в Латвии.
"Участие оппозиции"
– В Рижской думе фракция РСЛ из четырех человек, находящаяся в оппозиции, что может сделать, чтобы оплатить кредит доверия, выданный избирателем?
– Монолитность правящей коалиции ничем еще не доказана. Коалиция состоит из осколков множества групп, партий, клубов по интересам, и напряжение там внутри колоссальное. В предстоящие пять лет будут неоднократно создаваться ситуации, когда для решения того или иного вопроса будет необходимо участие оппозиции.
В этих случаях, если то или иное решение будет соответствовать интересам наших избирателей, мы будем готовы поддерживать разные части правящей коалиции.
– Какие вопросы повестки дня Рижской думы вы считаете наиболее острыми?
– Это стабилизация финансов в тех предприятиях самоуправления, которые наиболее пострадали в последние годы правления Ушакова. Это транспортное предприятие Rīgas satiksme, где ситуация близка к неплатежеспособности. Чтобы оно просто не рассыпалось, нужно изыскивать средства, чистить его изнутри и при этом следить, чтобы на место одних коррупционеров не пришли другие коррупционеры, чтобы правящие партии не посадили туда своих людей на кормление.
Существует проблема управляемости и взаимоотношения с жителями единого муниципального домоуправления Rīgas Namu Pārvaldnieks (RNP). То, что сейчас они совместно с другим муниципальным предприятием, поставщиком тепла Rīgas siltums, выкручивают руки рижанам, это ненормальная ситуация.
Деньги, предназначенные на ремонт жилья, не должны тратиться на покрытие долгов за отопление. Вопросы задолженности следует решать не только на уровне самоуправления, но и на уровне самих предприятий, юристы которых должны работать со злостными неплательщиками, а социальные службы должны помогать тем, кому не по карману выплата задолженности.
– Этот кризис удастся решить не за счет жителей?
– Его необходимо решать за счет средств Рижского самоуправления и за счет помощи от Латвийского государства.
– Что нужно изменить в RNP? Стоит ли сохранять предприятие в его нынешнем виде или вернуться к системе домоуправлений по микрорайонам? Может быть, вообще отдать эту сферу на откуп частному сектору, оставив за Думой надзорные функции?
В идеале, если бы вместо этого муниципального монстра возникло несколько десятков частных управляющих компаний, и все вопросы взаимодействия с жителями решались бы в рабочем порядке, как это происходит в бывших кооперативах. Там есть свои проблемы, но они решаются, в отличие от RNP. Но разукрупнение этого гиганта сейчас будет стоить очень дорого. Как раз это решение было бы за счет жителей. Мы не можем на это пойти.
Другая крайность – приватизация одним куском, что тоже неправильно. Нельзя отдать на приватизацию монстра, который будет потом шантажировать город и жителей. Важно наладить нормальную коммуникацию между бухгалтерией RNP и жителями. Каждый должен получить ответ по существу о размере квартплаты, накоплениях на ремонт и тому подобное.
Люди не понимают, почему пустячные работы стоят в три-четыре раза дороже, чем на свободном рынке. RNP объясняет это условиями сотрудничества с подрядчиками. Но на самом деле распределение подрядов на ремонты непрозрачно, и сами жители в этом участвовать не могут.
Не могу поклясться, что мы очень быстро с этим справимся. RNP – большое и сложное предприятие, которое нашим товарищам придется перестраивать.
– Вашим товарищам из правящей коалиции?
– Нашим товарищам, что будут работать в соответствующих комитетах Рижской думы. Вопросами жилья будут заниматься Владимир Бузаев и Александр Кузьмин. Но и я не снимаю с себя обязанности участвовать в трансформации городских предприятий.
"Наш приоритет"
– Восемь комитетов Думы, по два на каждого депутата от РСЛ. Какие направления вы планируете вести сами?
– Я хотел бы быть в комитете финансов и общего администрирования. Его возглавляет мэр. А второй – городского имущества, который как раз будет заниматься оздоровлением городских предприятий.
– И который как раз возглавляет Эйнар Цилинскис, представитель Национального объединения.
– Тут важна не политическая принадлежность руководства комитета, а способность сработаться на человеческом уровне. Я в свое время работал с представителями всех партий в финансовой комиссии Сейма, и взаимоотношения складывались совсем не по политическому профилю партий. Если отношения не складываются, то какими бы близкими ни были программы, ничего не получится.
Но не будем забегать вперед. Хотелось бы отработать продуктивно.
Нашим приоритетом является открытость и гласность в городских закупках, стройках, ремонтах. Мы сделаем открытой информацию, как принимаются решения, кто получает подряды и кто из депутатов их лоббирует.
Это в наших руках, и, поскольку мы не вошли в коалицию и не можем этого делать за счет средств Думы, будем этим заниматься на общественных началах.
– Как глава фракции РСЛ вы войдете во вновь созданный консультативный Совет фракций.
– Совет фракций нужен для того, чтобы отсекать важное от неважного при формировании повестки дня, чтобы сэкономить время при решении технических вопросов, не отнимая его у серьезных вопросов, требующих обсуждения и полемики. Так делают все парламенты.
– А не дает ли это главе фракции возможность за спиной у фракции пойти на какие-то уступки?
– Подозрительные, шкурные вопросы на Совете фракции не обсуждаются. Там собираются руководители конкурирующих организаций. Там нет доверия, но есть корпоративная установка не осложнять жизнь друг другу там, где этого можно не делать. С этим все согласны.
"Новые смыслы"
– В интервью Baltnews сразу после выборов вы сказали: "Мы должны найти новые смыслы и изменить содержание нашей политической деятельности, чтобы расширить круг сторонников". Что это за "новые смыслы", и от чего и в пользу чего может отказаться РСЛ?
– Мы не говорили, что мы собираемся отказываться. Нужно дополнить темы коммуникации новыми темами, которые смогут расширить вовлеченность жителей страны в политику. Мир меняется, и те, кто не меняются, вымирают, как динозавры.
Сейчас очень быстро меняется мировая экономика. Кризис становится перманентным. Меняются отношения между трудом и капиталом. Острейшим становится вопрос занятости для Евросоюза в целом. К этому надо готовиться и в Риге. Надо заранее подготовиться к скрытой, растущей массовой безработице и "полузанятости".
Или быстрые климатические изменения, независимо от причин этих изменений. Они меняют наши взаимоотношения с природой. Что нужно сделать в Риге, в Латвии, чтобы не потерять из-за изменений климата, а, наоборот, приобрести? Как должно вырабатываться электричество? Каким носителям энергии следует отдавать приоритет?
Меняется и концепция прав человека, она совершенствуется. Или молодежная политика. Что сейчас важно людям в возрасте от двадцати до сорока лет?
Насколько важна этническая идентичность, и что человек готов сделать для сохранения своей русскости? Какова иерархия ценностей? Где в ней находятся семья, здоровье, собственность, справедливость? Об этих моментах надо говорить, они не являются константой. Если ничего не делать, не придут новые яркие и интересные люди.
Посмотрите на "Прогрессивных". Они смогли привлечь молодежь, в том числе и русскую. Значит, мы не дорабатываем, раз люди приходят к ним, а не к нам. Мы должны с ними конкурировать.
В то же время я не вижу большого потенциала в конкуренции с "Согласием", где она ограничена религиозным фактором. Есть преданность вождю, и люди определенного склада эту преданность сохранят, как бы вождь с ними ни поступал.
Но в "Согласии" есть и положительные люди. Это группа депутатов, которые поддерживают правильную коммуникацию и работают на благо своих избирателей.
Мы очень ценим своего избирателя, благодарны ему за то, что он пришел на выборы, тогда как часть бывших избирателей "Согласия" на выборы не пришла. Вот в этих людях потенциал нашего роста. Тех голосов, что привели нас в Рижскую думу, недостаточно для того, чтобы победить на выборах в Сейм и обеспечить наше возвращение на уровень национальной политики.
Нам необходимо в течение ближайших лет обеспечить рост актива и числа избирателей примерно в три раза. На идейных запасах 90-х годов мы этого не сделаем. Нужен апгрейд: сохранение лучшего, что у нас есть, и добавление новых смыслов, которые позволяют включить в коммуникацию людей, до которых мы пока не достучались, до которых никто не достучался.
"Марксистская чушь"
– Правящие латышские националистические круги господствуют благодаря разделению общества по этническому признаку. Не пришло ли время напомнить людям о классовом делении общества и проблеме социального неравенства?
– Безусловно, только проблема неравенства имеет другое измерение и другие решения, чем во времена классического марксизма конца XIX века.
Главное классовое противостояние сейчас не между собственниками и наемными работниками, а между суперэлитой – малой группой сверхбогатых людей, которые сконцентрировали в своих руках богатства всего мира, – и правительствами и народами стран, получающих на свое развитие крохи, оставшиеся от того, что взяли себе сверхбогатые. Это во-первых.
Другое главное классовое и социальное противоречие будущего пролегает не между пролетариатом и собственниками. По крайней мере, в Латвии нет больших предприятий, где были бы крупные рабочие коллективы.
Самое главное противостояние будет между образованными людьми и экспертами в той или иной сфере, с одной стороны, и огромным большинством, у которого не будет ни востребованного образования, ни высокооплачиваемой работы.
В 50–60-е годы на Западе, да и в Советском Союзе каждое следующее поколение жило лучше предыдущего. Теперь речь идет о том, чтобы хотя бы сохранить достигнутый уровень жизни.
– Но отсутствие, скажем, в Латвии крупных предприятий и трудовых коллективов не означает отсутствия эксплуатации человека человеком.
– Я в эти марксистские вещи наигрался. Все. Каждая теория имеет временной отрезок своего применения. Марксизм был хорош для индустриального периода: большие заводы, буржуазия, пролетариат. Сейчас этого нет не только в Латвии, но и на Западе. Везде социалистические, социал-демократические партии находятся в глубоком кризисе.
Растущей силой в Европе выступают "зеленые", но они не предлагают решения проблемы взаимоотношений между трудом и капиталом. Они предлагают перезапуск европейской экономики при помощи нового целеполагания – решения климатических проблем за счет перевооружения европейской экономики, что создает новые потребности и новые рабочие места в новых отраслях.
– Может быть, потому "зеленые" и не ставят определенные вопросы, что представляют интересы новых отраслей экономики?
– Нет, они их формируют с нуля, эти новые отрасли, навязывая Европе идею, которая изначально кажется бредовой – полностью отказаться от использования ископаемых энергоресурсов.
На самом деле, это марксистская чушь – теория о том, что экономика определяет все, и бытие определяет сознание. Наоборот, сознание определяет бытие. Сначала возникает идея, а потом она под себя ломает реальность. Она ее преображает.
– Но идеи не возникают на пустом месте. Они вырастают из реальности, из экономической реальности.
– Они не возникают на пустом месте, но они преображают реальность. Они создают новую экономику. У Чингисхана не было никакого экономического интереса идти и завоевывать полмира. Это была идея господства монгольских племен над Евразией, и она преобразила мир, создала другую Евразию.
Или христианство. Никакой экономической выгоды под христианством не было. События, последовавшие за разрушением Римской империи, отодвинули экономическое развитие на много веков назад. Тем не менее христианская идея преобразила мир, создала совершенно другую реальность, другую экономику и так далее.
Или совершенно искусственная на российской почве реализация марксизма в виде советского государственного социализма. Тем не менее эта идея тоже преобразила мир, страну.
"Правовая реконкиста"
– Как я понимаю, у вас есть идея завоевания Сейма и, по-видимому, завоевывать его вы будете той же самой командой, что взяли Рижскую думу. Если эта идея воплотится в жизнь.
– Это инструмент. Избрание куда-то кого-то не является самоцелью. Я не мечтал стать депутатом Сейма или Рижской думы. Это ключ к тому, чтобы изменить мир и сделать его более пригодным для проживания нашего народа.
Каждое представительство дает ресурс. В Рижской думе он минимален: пара компьютеров, кабинет, возможность говорить с прессой, доступ к информации. Европарламент и Сейм дает больше ресурсов.
Наша долгосрочная цель – равноправное и гармоничное сосуществование латышского большинства и русского меньшинства. Русская община должна сохраниться. Должна быть снята дискриминация и созданы условия для физического и культурного самовоспроизводства.
Из-за того, что люди не имеют возможностей для самореализации, они уезжают. Русские семьи ориентируют детей на отъезд. Демографическая структура становится все более неблагоприятной.
Не думаю, что нам быстро удастся изменить ситуацию. Мы находимся в фазе падения, когда за несуществующие грехи прошлых поколений русских людей платят нынешние их поколения. За семьсот лет, неблагоприятных для латышской нации, платим мы сейчас – своими правами, возможностями наших детей, доступом к ресурсам. Но этот процесс пойдет вспять, нас ждет определенная правовая "реконкиста".
– Ваш прогноз – когда?
– Через несколько десятилетий, если не произойдет в мире ничего, что ускорит перелом. Вообще общественное развитие слабо предсказуемо, поскольку оно многофакторно. Простые способы линейного прогнозирования приводят нас к катастрофе, но это не так.
Мир очень сложный, и когда что-то разрушается, появляются новые возможности. Нельзя мешать их появлению. Мы должны сами меняться, чтобы соответствовать новым условиям. К сожалению, многие люди не собираются меняться. Они думают, что "что-то" вернет их в счастливое прошлое. Это большая ошибка.
– Как и требовать от людей изменений.
– Безусловно, когда-нибудь симпатии латышского большинства качнутся в сторону России. Так уже много раз происходило в истории. Следы этой симпатии прослеживаются и в латышском языке, и латышской литературе начала ХХ века.
Симпатии латышей качнутся в сторону России и Русского мира, но этому будут предшествовать десятилетия развития нынешней парадигмы дистанцирования от всего русского и России, выстраивания стен.
"Дефицит достоинства"
– Что касается тектонических сдвигов, то, окажись за нашими спинами сотни тысяч участников массовых акций и избирателей, изменения последовали бы быстро. Русский союз Латвии является меньшинством не только по отношению к латышам, но и к самой русской общине.
– Почему же выражающий интересы русской общины РСЛ остается в меньшинстве?
– Он и будет меньшинством. Это удел уверенных в себе людей с чувством собственного достоинства, готовых бороться за свои интересы. Абсолютное большинство постсоветских людей инертно.
Родившись в условиях стабильных и благоприятных, они исходят из того, что прежний социальный договор продолжает действовать. Это самообман.
Современное государство, в отличие от советского, не будет заботиться о людях в обмен на их пассивность и лояльность. Современное государство нужно заставлять заботиться о человеке, а для этого необходима смелость.
Подходишь к человеку, зовешь его сражаться за свои права. А он в ответ: "А что вы мне лично дали? И кто вы вообще такие, чтобы на что-то претендовать? Есть великие люди – Путин, Ушаков, а вы-то кто?".
"Мы такие же, как и ты", – говорим мы. А он в ответ: "Я ничего не могу, значит, и вы ничего не можете".
Это отсутствие уважения к себе. Самый большой дефицит у нас – это не дефицит демократии, а дефицит достоинства, дефицит гражданской смелости и совести.