Более 10% населения или около 200 тыс. человек в Латвии обладают уникальным для всего мира статусом неграждан. Эти люди лишены целого ряда социальных, экономических и политических прав. Латвийские правозащитники насчитывают 84 отличия их статуса от статуса гражданина.
В частности, они не имеют права участвовать в выборах, занимать государственные, муниципальные и военные должности, быть судьями, учреждать политические партии.
Негражданин Латвии Денис Короход в интервью Baltnews рассказал, с какими трудностями сталкивается, будучи обладателем "паспорта чужака", а также о своем отношении к действиям властей республики.
– Г-н Короход, как и когда вы получили статус негражданина?
– Это вопрос, наверное, к правительству. Я родился в Латвии во втором поколении. Мои родители здесь родились и отработали всю жизнь. После 1991 года, когда Латвия стала свободной, мои родители совершенно отсюда не выезжали.
Почему я негражданин? Наверное, потому что моим родителям не дали гражданство. Паспорт изначально мне выдали советского типа, через пару лет мне пришлось его менять на латвийский, тогда мне и выдали синий паспорт – паспорт негражданина.
С моей точки зрения, это было сделано намеренно, чтобы было разделение общества по национальному признаку, так как Латвия всегда была таковой и, я думаю, что останется.
– Почему вы не переезжаете в Россию?
– Я люблю свою родину. Это мое. У меня здесь все: дедушки, бабушки, отец похоронен. У меня родственники, дети здесь. Если бы я приехал сюда пять лет назад и мне не давали чего-то делать, я бы, наверное, считал, что меня ущемляют и уехал бы. Но я здесь с рождения.
– Ваша мама продолжает жить в Латвии?
– Мать года два назад получила гражданство России. Она подала документы, было много бумаг, полгода оформляла, но получила.
– Ваши дети тоже имеют статус неграждан?
– Нет. У моей жены есть гражданство, поэтому мне нужно было давать разрешение, чтобы дочь была гражданкой. Сын родился в 2008 году, он уже получил гражданство автоматически. Тут законы меняются постоянно.
– Как латыши относятся к негражданам?
– Если брать моих знакомых, многие удивляются, что я негражданин. Видимо, им с детства неправильно подавали историю. Они думают совершенно иначе. Как американцы считают, что Америка "выиграла" Вторую мировую войну, тот же подход и здесь – они думают, что мы "оккупанты".
Есть сейчас подростки, которые считают, что мы приехали сюда из России недавно. Когда ты им говоришь, что ты здесь родился, они смеются и говорят: "Что ты сказки рассказываешь, езжай к себе в Россию обратно". Наверное, их этому обучают родители, потому что их дедушки, бабушки служили в СС. Понятное дело, откуда все идет.
– На ваш взгляд, эту проблему можно каким-то образом решить?
– Согласитесь, приезжает человек в Америку, работает там пять лет, платит налоги. Он что получает после этого? Гражданство. Он становится американцем – неважно, откуда он приехал.
Мне 42 года. Я тут родился, мои родители тут родились. Я какой-то негражданин.
Почему никто это не решает? Никакой Евросоюз, никакая Россия не может хотя бы надавить на тот же Евросоюз. Хотя бы чтобы я получил это латвийское гражданство.
В Европарламенте все об этом знают. Они знают, что неграждане – это те люди, которые здесь родились еще в то время.
Я здесь родился тогда же, когда и мои ровесники-латыши. Родители наши работали за одним станком. Но им дали гражданство, а мне – нет. У их родителей есть гражданство, у моих – нет. Только потому, что те, кто приехал сюда после 1940-го года, не получат гражданство. Почему? Потому что вы [власти] так решили?
Если по всем меркам брать, то маленькая кучка никого здесь находится. Негражданство – это "я здесь никто, но налоги плачу те же". Проголосовать я не могу.
– Если бы у вас было право голоса, какую политическую партию Латвии вы бы поддержали?
– Я сейчас состою в Русском союзе Латвии (РСЛ). На мой взгляд, это единственная партия, которая действительно здесь чего-то хочет. Я считаю, они больше делают на благо человечества, нежели другие партии.
Не важно, состоишь ты в партии или нет, ты должен быть свободным человеком. Человек должен понимать сам и ему должны давать выбор в том, что ему делать.
– Вы собираетесь проходить процедуру натурализации?
– Пока не знаю. Есть специальные курсы подготовки к натурализации, в рамках которых будут обучать латышскому. Пойти на курсы – значит, нужно будет учиться.
– То есть экзамен достаточно сложно сдать самостоятельно, без подготовки?
– Конечно. Ты должен знать переделанную историю, это все на латышском языке. А я редко разговариваю по-латышски. Я понимаю все, но разговор у меня хромает.
По поводу курсов – опять же – нужно идти учиться, сдавать тесты, может, вакцинироваться придется. То есть опять то, что мне не нравится. Я упертый человек, я мог бы давно пойти выучиться, сдать. Когда учился на вторую категорию латышского, я в совершенстве уже разговаривал на латышском. Я считаю, что опять же нет свободы выбора. Сейчас везде одни запреты.
– Вы были на митингах против обязательной вакцинации?
– Да. Я вообще против любого принуждения. С 11 октября собираются сделать так, что в школах учителя все будут вакцинированы до ноября, плюс – уборщики, плюс – кухонный персонал. Отказавшихся свободно можно будет увольнять. Разве это не принуждение? В других странах митинги гораздо масштабнее. У нас страна просто маленькая и общество разделено.
– Сталкивались ли вы с языковой дискриминацией?
– Даже в детстве, когда мне было примерно восемь лет – в 1988 году. Уже тогда мы могли ругаться и драться с ровесниками-латышами только потому, что они нас называли "русскими свиньями". В детстве – опять же, заметьте.
Это было и в советское время. Национальная рознь всегда присутствовала. Было такое, что приходишь в государственную контору, а там работники будут говорить только по-латышски, никакого ответа по-русски на твой вопрос не дадут.
Такое бывало, но со мной все-таки чаще переходили на русский язык. Хоть я и темпераментный человек, но я умею с людьми общаться, могу подход найти. Но я слышал много случаев. У меня мать, например, когда ходила в Думу, сотрудник лет тридцати ей сказал: вы живете в наших домах, пользуетесь нашим отоплением и требуете какие-то права. На что мама ответила, что эти дома и отопление запустили мы вам здесь.
Такое бывает, но в последние десять лет реже. В конце 1990-х можно часто было встретить. Сейчас наоборот люди сплачиваются против "принудиловки" – на митингах и на том, и на том языке высказываются.
Закрытие русских школ, неграждане – это же все от политики, политики сталкивают лбами. Все потом в кругу семьи сидят и это обмусоливают. Одни знают одну историю, другие – другую. Одни телевизор смотрят, другие – Интернет. То же, что сейчас про вакцину: одни одно думают, другие – другое.
Но не скажу, что меня это коробит. У меня мать, когда видит латвийских политиков, она говорит, что ненавидит Латвию. У меня много и ровесников таких. Но у меня другое мнение. Я здесь родился, у меня в России нет ничего, я не хочу там жить, это не мое.
Да, корни оттуда: две бабушки и дед. Но меня туда не тянет, у меня здесь Родина. Когда я вижу по телевизору, как какой-то политик вещает про закрытие русских школ, у меня нет неприязни ко всей Латвии, у меня есть неприязнь к данному человеку. Потому что даже среди латышей есть люди, которые русских защищают.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен