В Латвии с 21 октября до 15 ноября действуют ограничения на работу учреждений и передвижение граждан в связи с распространением коронавируса. Меры направлены на снижение заболеваемости COVID-19 и увеличение темпов вакцинации.

Профессор Рижского университета имени Паула Страдыня, доктор наук в сфере коммуникации и информации Сергей Крук в интервью Baltnews рассказал, в чем видит причину антипрививочных настроений латвийцев.

– Г-н Крук, каков статистический портрет латвийского ковид-диссидента? Как они распределяются по возрасту, полу, родному языку, уровню образования, сфере занятости?

– Начну с того, что в сентябре ведущая социологическая организация Латвии SKDS провела два опроса. На один из них появилось много ссылок в социальных сетях. Это был интернет-опрос, который не всегда дает адекватные результаты. Поэтому я опираюсь на другой, который SKDS провел по заказу нашего университета по месту жительства респондентов.

Среди тех, кто в сентябре утверждал, что определенно не будет прививаться (16%), статистически мужчины (19%) встречаются чаще женщин (14%) (это не значит, что их больше в абсолютных цифрах, просто существует тенденция, что с большей долей вероятности в этой группе найдем отказников), люди с основным (21%) и средним образованием (19%) – чаще, чем с высшим (9%); не работающие (20%) и занятые в частном секторе (18%) – чаще, чем работающие в госсекторе (6%); селяне (20%), латгальцы (22%).

То есть налицо социально-экономические корреляции: антипривочники в среднем менее образованные и менее экономически преуспевающие люди. По возрастным группам, семейному положению статистически значимых различий нет.

Не очень отличаются и русские от латышей. Среди русских во второй половине сентября было меньше привитых (51% латышей и 41% русских), но больше таких, кто затруднился ответить на вопрос о степени своей готовности сделать укол (5% и 8%).

Кстати, по другим опросам заметил, что русские чаще избегают категоричных оценок, предпочитая вариант "ни да, ни нет".

– Прививочная кампания после закручивания гаек идет полным ходом. Какова ваша оценка, сколько народу "упрется" и так и не пойдет прививаться после "дня икс", когда их отстранят от работы?

– Возможно, этих 16% отказников заставят силой, и пандемию поборем, но "осадочек", конечно, останется.

Ведь такой же эффект вызвала внутренняя девальвация во время кризиса 2008–2010 годов: макроэкономические показатели стабилизировались, но на докризисный уровень потребления выходили дольше соседей, а показатели доверия институтам так не восстановились.

Бизнес Латвии задается вопросом: кому в локдауне жить хорошо?

– Я (автор Александр Гильман – прим. Baltnews) давно не помню такой массовой неадекватной ненависти к властям, что бы они ни делали, как во время этой пандемии. Как эту вспышку объясняют социологи?

– Латентное недовольство всегда присутствовало, но политическая пассивность населения (на то есть свои причины) не позволяла ей проявиться, а поскольку обратная связь не работает, то ни аудитория СМИ, ни правительство не знали о таких настроениях.

Во время первой волны пандемии Латвию считали образцом смычки населения с властью, но опрос в сентябре 2020 года показал, что никакой солидарности и в помине не было. Примерно треть населения ощутила на себе негативные последствия локдауна, но не получила господдержки. Эти респонденты критиковали действия властей по сдерживанию пандемии и решению экономических вопросов.

Статистический анализ показывает, что у них снизился порог восприятия опасности: меры предосторожности они оценивали как чрезмерные и соглашались со многими ложными утверждениями о COVID-19.

Думаю, что теперь мы наблюдаем последствия раздражения, накопившегося в прошлом году. Увы, правительство не сумело воспользоваться кредитом доверия, приняв молчаливое согласие за бурные аплодисменты.

– А что могло бы сделать правительство летом, чтобы люди шли прививаться?  

– Нужно было определить целевые аудитории и работать отдельно с каждой из них. Уже в январе мы (социологи, экономисты, психологи РСУ) отправили в правительство предварительные выводы о реакции населения на первую волну пандемии.

Существует по крайней мере три группы с разным опытом пандемии, разной эмоциональной реакцией на нее. Правительству только и оставалось, что разработать как минимум три модели коммуникации. Речь идет не только о СМИ, но и о непосредственным общении с местными лидерами общественного мнения.

Регулятор ЕС посоветовал Латвии не затягивать локдаун

– Как вы думаете, как много голосов соберут партии, опирающиеся на ковид-диссидентов, на грядущих выборах в Сейм?

– Не знаю. Скорее всего, еще больше людей запишется в "неграждане" – просто не придут на выборы.

– Что из себя представляет элита антипрививочного движения? Это убежденные люди или циничные охотники за голосами? Генеральный секретарь партии Шлесерса Арнис Цимдарс заплатил жизнью за свои взгляды. Если будут еще такие случаи, то это как-то ударит по подобным партиям?

– Я бы не называл их локомотивом движения. Скорее, это сетевая акция: неуверенные или обозленные люди находят подтверждения своим сомнениям в сети, в беседах людьми, которые для них лично являются авторитетами. В опросе чаще называются именно такие каналы коммуникации.

– В таблице рейтинга стран мира по вакцинации во главе – либо авторитарные режимы (ОАЭ, Куба, Катар, Сингапур, Китай), либо демократические страны Запада (Португалия, Мальта, Чили, Испания, Уругвай, Канада). Восточная Европа и страны СНГ безнадежно отстают. Это ожидалось? Мы не заслужили демократию?

– Восточная Европа известна низкими показателями доверия институтам. Мы научены игнорировать законы, находим лазейки в нормативных актах, поскольку они принимались без нашего участия, и мы считаем, что они мешают успешной профессиональной деятельности.

Позволю себе сказать, что отказ от прививки происходит по инерции. Такое уж у нас отношение к инициативам, исходящим от власти.

– На ваш взгляд, влияет ли ситуация с вакцинацией в России на ковид-диссиденство в Латвии? 

– Сентябрьский опрос 2021 года показывает, что реальным источником актуальной информации для отрицателей [вакцины] являются социальные сети и свои локальные авторитеты. Кроме того, есть респонденты, которые говорят, что вообще не следят за новостями.

В Латвии принято преувеличивать роль СМИ в решении вопросов, непосредственно касающихся самого человека. Но принимая решение, мы же опираемся и на свой личный опыт, и на мнение окружающих людей.

Если министры Латвии не одумаются, народ погонит их взашей

– По-прежнему очень часто слышится требование завести в Латвию российскую вакцину "Спутник V". Как вы оцениваете, сколько людей, категорически отказывающихся вакцинироваться сейчас, удалось бы им привить? Или эти требования – только предлог?

– Для кого-то – предлог, для кого-то – причина. Надо использовать все доступные методы.

– Порой я читаю претензии антипривочников: дескать, на них оказывается жесткое давление со стороны энтузиастов вакцинации, рождается своеобразный тоталитаризм, отрицающий право распоряжаться собственным телом, обществу навязывается вредный для него раздрай. Насколько эти упреки справедливы? 

– Упреки справедливы. Человек имеет право не понимать, что происходит. Можно ломать его через колено, но можно было уже в начале года разработать разнообразные тактики живого эмоционального общения с населением.