В истории о том, как в латвийском Екабпилсе украли пушку с монумента погибшим бойцам Красной армии, произошел новый поворот. Полиция завершила расследование дела о разрушении советского воинского мемориала.
Подозреваемому в похищении пушки с мемориала над могилами советских солдат предъявлено обвинение по части третьей статьи 228-й Уголовного закона Латвии – об осквернении кладбищ, а также по части второй статьи 109-й – о самовольной порче деревьев.
Пушка была похищена с монумента, под которым покоятся останки генерал-майора Сергея Куприянова, полковника Сахабутдина Газеева и полковника Гавриила Шарикалова, отдавших свои жизни за освобождение Латвии от немецко-фашистских захватчиков в ходе Крустпилсской операции в августе 1944 года.
Как и ожидалось, обвиняемым оказался бывший председатель думы Екабпилса Гундарс Калве, который ранее намекал на свою причастность к преступлению. И вот вышло интервью Neatkarīgā Rīta Avīze, в котором Калве прямо признался в том, что этот акт вандализма совершил именно он: увез пушку и утопил в Даугаве.
В прошлом Калве – депутат местной думы, ныне – сельскохозяйственный бизнесмен. Кроме того, он активный член партии "Национальное объединение".
Сам Калве, однако, не считает себя вандалом. Напротив, он называет себя патриотом Латвии. Более того, он дает интервью националистически настроенным латышским журналистам, враждебно относящимся ко всему советско-русскому, таким как бывшая комсомолка, ныне закоренелая националистка Элита Вейдемане, известная оскорблениями в адрес русскоговорящих.
Вместе они потанцевали на костях тех, кто ценой своей жизни подарил Латвии и миру победу над нацизмом.
В самом интервью есть ряд, если выразиться мягко, удивительных моментов. Вот что говорит Калве, отвечая на вопрос Вейдемане о том, как полиции удалось его раскрыть:
"Нет такого, чтобы полиция меня раскрыла. С главой полиции мы знакомы двадцать лет, я начинал свою жизнь как крестьянин, а он – рядовым полицейским. Он вызвал меня на дружеский разговор, рассказал, что давление на него со всех сторон. Он понял из моих интервью, что я признался в похищении пушки и сказал: "Тогда, может быть, мы бы могли договориться, что ты дашь показания".
Как в Латвии воюют с мертвыми красноармейцами и гордятся этим >>>
Себя Калве видит национальным героем, который борется с "призраками советской оккупации", и явно надеется на общественное признание.
"Это было не спонтанное решение – я готовил его несколько лет. Знаете, я прожил прекрасную жизнь: участвовал против строительства метро в Риге, против гидроэлектростанции в Даугавпилсе. Эта такая проверка для русских, потому что прикоснулся к святыне великорусских шовинистов – оккупантской пушке. Вот латышские легионеры добровольно шли сражаться с Красной армией, национальные партизаны знали, что рано или поздно петля затянется, или их замучают до смерти. <…> Я призываю латышей: будьте твердыми, вставайте на ноги, прогоните тот призрак оккупации, который ходит по нашей земле!"
Руководитель исследовательских программ Фонда "Историческая память" Владимир Симиндей в разговоре с Baltnews высказал мнение, что Калве – отнюдь не единственный, кого следовало бы обвинить в этом преступлении.
– Его (Гундарса Калве – прим. Baltnews) нынешняя глумливая бравада в националистических изданиях является своего рода попыткой получить политические дивиденды в политических кругах и сконцентрировать внимание на себе, уводя в сторону вопросами о том, кто еще участвовал в этой акции, о том, что она носила групповой характер, что является отягчающим обстоятельством.
По сути, мы можем говорить о том, что заказчиком данного преступления является руководство Национального объединения – организации, в которой существуют не только крайние националисты, но и явные неонацисты, и которая, как известно, входит в состав правящей коалиции. Его представительница является председателем Сейма Латвии.
Конечно же, мы можем лишь сожалеть, что следствие настолько затянулось и неоднократно предпринимались попытки замотать это дело, каким-то образом закрыть.
На сегодняшний день вызывают вопросы глубина расследования этого преступления и то, а куда же, собственно, делось артиллерийское орудие как неотъемлемая часть намогильного памятника. Версия о том, что пушка была якобы утоплена в Даугаве, вызывает большое сомнение и с технической точки зрения, и с точки зрения жадности этой публики, и ее отношения к военным трофеям.
Ну, и, конечно же, мы видим попытку таким явочным путем уничтожить мемориальное наследие, свидетельствующее об участии Красной армии в освобождении Латвии от немецко-фашистских захватчиков. Таким образом, вслед за мародерами и людьми, оскверняющими советские памятники и надгробия, идут уже местные власти, которые всячески пытаются протащить решение о переносе памятников куда-нибудь подальше с глаз долой, и так далее.
К сожалению, подобные акции являются не только провоцирующими к схожим действиям национал-радикалов в других местах на территории Латвии, но и провоцируют на соглашательскую позицию тех, кто сегодня выступает против переноса тех или иных советских памятников.
Это тоже является частью такого открытого и по сути своей гнусного давления латышских националистов на тех, кому дорога память о воинах Красной армии.
– На днях российское посольство выразило, цитата, "крайнее недоумение" из-за высказываний и действий господина Калве. Не следует ли дипломатам более жестко требовать расследования и наказания для виновного?
– Надеюсь, позиция российского посольства будет более непреклонной. Практика показывает, что предложения латвийской стороны о переносе тех или иных могил и памятников советским военачальникам и солдатам являются не такими уж безобидными, потому что провоцируют политических активистов в других местах либо к так называемым акциям прямого действия – по сути, глумлению над могилами, – либо к политической возне вокруг переноса памятников и захоронений куда подальше от глаз местных жителей.
– Одно дело – кража, а совсем другое – до пяти лет лишения свободы и репутация осквернителя захоронений. Если Калве признают виновным именно в осквернении могил, а не краже в малых размерах, может ли быть так, что в следующий раз националисты сто раз задумаются, прежде чем решаться на подобное?
– По сути, Калве проговаривается о том, что были некие тайные переговоры, договоренности, и он несколько недоволен тем, что шумиха, которая поднялась в СМИ, в социальных сетях, не позволила тихо прикрыть дело, и нужно формально кого-нибудь все-таки обозначить виновным.
Но, безусловно, этот жест, связанный с этим интервью, бравада в беседе с журналистом, говорит о том, что Калве пытается максимально получить политические дивиденды от всей этой истории и, возможно, конвертировать их в избрание в следующий Сейм на выборах, которые пройдут уже этой осенью.
Не думаю, что латвийская Фемида будет слишком строга к нему – вполне возможно, что он отделается штрафом или дело вообще будет затянуто вплоть до истечения сроков подсудности.
– То есть этот вандализм связан не столько с местью за некие исторические обиды, а с внутренней политикой?
– Конечно, все эти люди пытаются не только удовлетворить свои низменные личные страстишки, но и продвинуть свои личные и корпоративные интересы, а также способствовать продвижению в латвийском обществе крайне националистических идей. Такой букет – три в одном.
Самое печальное в этой истории то, что памятник разрушен, его значимая часть – артиллерийское орудие как символ победы над нацизмом – исчезло из публичного пространства, и его судьба на сегодняшний день неясна.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен