Недавно стало известно, что полиция Латвии завершила расследование по делу о разрушении памятника советским воинам в Екабпилсе. Дело передано в прокуратуру. Назван обвиняемый (точнее, он сам себя назвал) – Гундарс Калве. В прошлом председатель правления думы Крустпилса, ныне бизнесмен средней руки, торговец рыбой, активист "Национального объединения".

Baltnews подробно освещал эту историю. Коснусь (автор Владимир Линдерман – прим. Baltnews) лишь тех моментов, которых не было в предыдущих публикациях.

Полиции не мешали работать

Почему Калве разрушил памятник – понятно. Он хотел стать национальным героем, не побоявшимся вступить в бой с "русскими оккупантами".

Кроме того, он был уверен в безнаказанности. Это заметно по содержанию и тональности его интервью латышским СМИ. Калве считал, что действует в соответствии с "генеральной линией" на уничтожение советского наследия, за что же его наказывать?

Но все пошло не так, как он предполагал. Почему?

Иногда самый простой ответ – самый верный. Если на полицию не оказывают давления сверху, она обычно работает честно.

Менты не любят людей, занимающихся самоуправством. И даже если полицейский идейно симпатизирует радикальным националистам, это не значит, что он одобряет вандализм. Есть такая профессиональная черта.

Полиция, что называется, элементарно раскрутила Калве на "чистуху" – чистосердечное признание. Сам он этого так и не понял, судя по интервью, и видит во всем сложные закулисные интриги. Хотя, на самом деле, произошел обычный полицейский "развод".

Калве пообещали: если дашь признательные показания, пойдешь по легкой статье – кража в малых размерах. Скорее всего, отделаешься штрафом, в худшем случае получишь небольшой условный срок.

А когда он признался, статью поменяли на более серьезную: 228-я, часть третья, "осквернение могилы и трупа". Максимальное наказание – пять лет лишения свободы. Как говорят в таких случаях, чистосердечное признание облегчает душу, но удлиняет срок.

Осквернение памятника в Екабпилсе: наступают первые последствия

Пятно на репутации

Проблема для Калве не только в замаячившем вдруг реальном наказании. Кража в малых размерах – ерунда, о которой все забыли бы на другой день.

А вот осквернение могилы – пятно на репутации. Даже в глазах тех, кому эта советская пушка на постаменте тоже была поперек горла. У латышей довольно трепетное отношение к захоронениям.

Квалификация полиции абсолютно верна. Памятник в Екабпилсе – не только символ, но и надгробие. Под ним покоятся останки трех военнослужащих Красной Армии: генерал-майора Сергея Куприянова, полковника Сахабутдина Газеева и полковника Гавриила Шарикалова, погибших в ходе Крустпилсской операции в августе 1944 года. Все трое были артиллеристами, потому и орудие на постаменте.

Часть третью 228-й статьи применяют, если осквернение могилы сопровождалось похищением "предметов". Похищена пушка, так что юридически все безукоризненно.

Утопил, но не в Даугаве?

Но где все-таки пушка? Калве утверждает, что утопил ее в Даугаве. Не верю! Провинциальный бизнесмен – и чтобы так бесхозяйственно поступил? Нет, скорее, припрятал до лучших времен.

Тут у него мог быть особый мотив. На территории его хозяйства имеется музей. Точнее, некоторое количество экспонатов, связанных с войной, с латышским легионом СС. Калве вполне мог позариться на советское артиллерийское орудие – типа трофей, захваченный у "оккупантов".

На территории рыбного хозяйства наверняка есть водоемы. В одном из них Калве мог "утопить", то есть временно припрятать орудие. Так у него, возможно, и родилась эффектная идея про Даугаву.

По легенде, на дне Даугавы покоится Лачплесис, и вот, мол, ему подарок от верного сына латышского народа – "оккупантская" пушка...

Скоро выборы

Еще один вопрос: почему Калве все-таки не защитили сверху? Тут можно только строить предположения.

Скорей всего, дело в трениях между правящими партиями. Пока они еще в одной лодке, но до выборов осталось меньше года. И тут уже каждый сам за себя.

Кража пушки и не только: как боролись с советскими памятниками

Если бы уголовное дело Калве спустили на тормозах, он бы сейчас разъезжал героем по Латвии, раздавал победные интервью и приносил политические бонусы "Национальному объединению" – в ущерб партнерам по коалиции. Поэтому его надо было приструнить.

Для этого вовсе не обязательно "давить" на полицию. Достаточно, чтобы министр внутренних дел в телефонном разговоре с начальником полиции Екабпилса произнесла: "Уверена, вы будете действовать в строгом соответствии с законом". Любой полицейский начальник понимает смысл этой фразы.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.