Почему ничего не работает в Соединенных Штатах Джо Байдена? Таким вопросом задается британский политолог, бывший дипломат Алистер Крук. Он делится результатами своих наблюдений за внешней политикой Вашингтона.
В международной геополитической плоскости, похоже, тоже ничего не получается. Команда Байдена утверждает, что хочет "управляемой конкуренции" с Китаем, но зачем тогда отправлять Венди Шерман (которая не славится своими дипломатическими навыками) в Китай в качестве посланника Байдена? Почему происходит это непрерывное отщепление от политики "Одного Китая" 1972 года с серией небольших, на первый взгляд безобидных шагов на Тайване, если команда Байдена хочет сдержанной конкуренции (о чем он заявил в недавнем разговоре с президентом Си), но время от времени колеблется, чтобы спровоцировать серьезные отношения?
Неужели администрация Байдена не понимает, что она не "сдерживает" конкуренцию, а скорее играет с огнем, делая "непрозрачные намеки" на то, что США могут поддержать независимость Тайваня?
И потом, зачем посылать в Москву именно Викторию Нуланд, если конкуренция с Москвой должна была быть спокойно "уравновешена", как, казалось, сигнализировала встреча Байдена лицом к лицу с Путиным в Женеве? Как и Шерман, Нуланд не была принята на высшем уровне, и ее репутация "разжигателя Майдана", конечно, опережает ее. И зачем уничтожать дипломатическое представительство России в штаб-квартире НАТО, и зачем министр обороны Остин говорил в Грузии и Украине, что "двери НАТО открыты" для них?
Есть ли в этом какая-то скрытая логика, или эти посланники были намеренно отправлены в качестве своего рода провокационного жеста, чтобы подчеркнуть, кто здесь главный ("Америка вернулась!")? Это известно в Вашингтоне как "дипломатия капитуляции" – оппонентам предъявляются только условия их капитуляции. Если так, то это не сработало. Оба посланника фактически были отправлены в отставку, и отношения Вашингтона с этими ключевыми государствами ухудшились почти до нуля.
Россия и Китай пришли к выводу, что поддерживать вежливый дипломатический дискурс с Вашингтоном – все равно что разговаривать со стеной. США и их европейские протеже просто не слышат, что им говорят Москва или Пекин, – так какой смысл разговаривать с "тугими на ухо" американцами? Ответ – нет.
Профессор Майкл Бреннер недавно провел более подробную диагностику политической сферы США. Он видит те же проблемы внешней политики, что и Крук, и пытается ответить на некоторые вопросы, которые задает Крук:
"Растущую враждебность Соединенных Штатов по отношению к Китаю следует понимать в связи с тревогами и страданиями угасающего гегемона. <...>
Сам великий американский эксперимент теперь, очевидно, находится под угрозой. <...> Страна, которая внушала миру благоговейный трепет как страна, где царствовал "простой человек", не принимает пассивно свое вырождение в хищническую олигархию. Она не испытывает деградации публичного дискурса до такой степени, когда откровенность находится под угрозой исчезновения, а сама истина становится бездомной.
По мере ослабления связи с реальностью разъединение приближается к той точке, когда реальность перестает претендовать на первенство над иллюзией. Человек живет в замкнутом мире, в котором другие вещи, другие люди имеют значение только как игроки в жизненной драме, сценарий которой написали вы. Когда эти другие сопротивляются выполнению этих ролей, их уговаривают, принуждают, а затем наказывают. Мы буквально отказываемся принимать "нет" в качестве ответа. Давайте рассмотрим тактику, неоднократно применяемую иностранными правительствами, чтобы понять, как эта динамика работает на практике.
О Китае. Энтони Блинкен летит в Анкоридж, чтобы проинструктировать своего китайского коллегу, министра иностранных дел Ван Ли (правильно Ван И – прим. Baltnews), о том, что Пекин должен прекратить делать то, против чего возражают Соединенные Штаты, и вместо этого должен делать то, что мы им говорим. Ответ Вана на дипломатическом языке звучит так: "Засунь это!..". Несколько месяцев спустя Блинкен звонит Вану с аналогичным сообщением – и получает аналогичный ответ. В промежутке заместитель госсекретаря Венди Шерман летит в КНР, где она встречается с официальными лицами Министерства иностранных дел, которым она дает знакомый список покупок американских требований, в котором излагается, чтобы Пекин исправил свое неправильное поведение так, как мы того хотим. Ее собеседник взамен вручает ей список китайских покупок, сопровождаемый лекцией, которая сводится к "засунь это!..". И так далее.
Что касается России, точно такая же схема повторяется на встречах между Блинкеном и советником по национальной безопасности Джейком Салливаном с американской стороны и высокопоставленными кремлевскими чиновниками, в первую очередь грозным министром иностранных дел Сергеем Лавровым. Эти обмены перемежаются личным саммитом между президентами Байденом и Путиным, который состоялся в Женеве по просьбе Белого дома. Главной целью Байдена было успокоить воду, которую тот сам взбаламутил, поощряя президента Украины Зеленского готовиться к нападению на Донбасс. Застигнутый врасплох суровым ответом России, он был вынужден отступить.
Дипломатическое отступление было прикрыто заученным повторением американской критики. Крым, предполагаемое вмешательство в американские выборы, Сирия, права человека и Навальный (возрожденный демократ, который первым оставил свой след как ярый подстрекатель толпы, исламофоб). Как обычно, Путин хладнокровно опроверг все обвинения, отметил некоторые собственные жалобы России и выступил с конкретным предложением начать раунд переговоров по стратегическим ядерным вооружениям. Вашингтон не проявил никакого интереса к последнему. Итак, пути двух мужчин разошлись. Продукт? Ноль.
В качестве заключительного трагико-комического поворота Байден впоследствии отправляет в Москву Викторию Нуланд – да, ту самую Нуланд, объявленную Россией персоной нон грата за ее роль провокатора в украинском перевороте и печально известного очернителя Путина и Кремля. Ее злобный визит в значительной степени захлопнул окно в том, что касается любого серьезного диалога между Вашингтоном и Москвой <...>.
Помимо обледенения новой холодной войны с Россией, преуспела ли она во вспомогательной цели – отпугнуть Кремль от слишком тесных объятий Пекина с предстоящим выяснением отношений с Тайванем? Любой, кто верит, что такое возможно, никогда не утруждал себя изучением Владимира Путина или изучением российской истории. К сожалению, в эту категорию входят высшие должностные лица, принимающие решения в Вашингтоне. Для сравнения: обзываться веселее, и это гораздо меньше обременяет серое вещество. <...>
Американский план по строительству санитарного кордона вокруг Китая демонстрирует аналогичный тип повторяющегося, непреклонного поведения. Вьетнам, кандидат на вступление в антикитайский альянс, посещают два влиятельных американских лидера. Во-первых, министр обороны, генерал Ллойд Остин летит в Ханой, чтобы убедить вьетнамцев связать свою судьбу с Соединенными Штатами – обе стороны знакомы друг с другом. Ничего не поделаешь. Некоторое время спустя наступает очередь вице-президента Камалы Харрис, которая перемежает свои бесплодные дискуссии замечаниями на пресс-конференции, осуждающими Китай и подразумевающими поддержку независимого Тайваня. Ее хозяева недовольны.
Это не нормальное поведение, это патология. Это говорит об отмеченном выше отрыве от реальности. И такое поведение чрезвычайно опасно, поскольку оно игнорирует реальные отношения и действия других в неустанных усилиях спроецировать на них карикатурные образы, упрощенные представления о том, кто они и как ими можно манипулировать, соответствующие грубому сценарию, который мы создали. Информация извне и понимание того, что она поощряет, фильтруются и исключаются всякий раз, когда это неудобно. Вместо этого только интровертный мир самообмана является источником наших когнитивных искажений.
Политические элиты Америки способствовали фантасмагорическому подходу к миру, что становится все более очевидным. Его многочисленные проявления в отношении Китая, по-видимому, включают необоснованное убеждение в том, что лидеры Пекина блефуют, когда они торжественно заявляют, что движение к независимости Тайваня недопустимо, что они готовы начать войну, если это необходимо, и рассчитывают выиграть любое состязание с оружием в руках, если оно произойдет. Хотя более вероятно, что блефует Вашингтон, больше всего мы должны опасаться, что Байден и другие действительно думают, что они могут запугать Китай. Это тщеславие соответствует мифическим представлениям об американской исключительности.
До сих пор фантазии о войне с Китаем были развлечением для элиты. Общественность держали в неведении, поскольку три сменявших друг друга президента все ближе и ближе подводили страну к конфликту. То, как американцы реагируют, когда оказываются на грани, является решающим, непознаваемым фактором "Х" в уравнении.
Алистер Крук заканчивает свое эссе довольно обнадеживающим взглядом:
Похоже, что Россия и Китай, видя все это, останутся в стороне и будут терпеливо ждать, пока строение разрушится.
Однако это разрушение американского строения может стать очень опасным моментом для России и Китая. Профессор Бреннер считает, что только угроза потенциально очень жестокого сценария может вызвать "структурную трещину", которая вернет США к здравомыслию:
"Я боюсь, что нам понадобится что-то вроде Кубинского ракетного кризиса 1962 года, когда США и Советский Союз оказались на грани ядерной войны, чтобы вправить людям мозги. Как на уровне элиты, так и на уровне народа только страх войны на чисто прагматической основе разрушит коматозное интеллектуальное/политическое состояние, в котором находятся Соединенные Штаты".
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен