На минувшей неделе в Риге побывала делегация Венецианской комиссии Совета Европы, которая должна вынести свое экспертное заключение в отношении латвийского закона от 2018 года о переводе школ нацменьшинств полностью на государственный язык обучения. Так получилось, что долгожданный визит европейских инспекторов совпал с празднованием Международного дня родного языка, что защитники русского языка сочли хорошим знаком.
Глава ЮНЕСКО Одрэ Азуле по этому случаю напомнила в своем обращении о проведенных специалистами исследованиях, доказавших, что использование в школе неродного языка делает процесс обучения менее эффективным и усиливает неравенство. Увы, с выводами международных специалистов правящие власти Латвии соглашаться не спешат, лишая детей нацменьшинств права учиться на родном языке не только в вузах и школах, но уже и в детских садах.
В декабре прошлого года Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) наконец вняла многочисленным жалобам и обращениям латвийских правозащитников и направила в Латвию Венецианскую комиссию.
За три дня пребывания в Риге делегация экспертов в области права, избегая публичности, провела несколько встреч, как с официальными лицами, так и с представителями различных негосударственных общественных организаций, представляющих интересы, в том числе, и русской общины Латвии.
Неудивительно, что информация, полученная с той и другой стороны, разительно отличалась по своему содержанию. Если в Министерстве образования приглашенные на встречу отдельные директора школ уверяли инспекторов в своей полной поддержке языковой реформы, то представители гражданского общества отметили ее серьезные недостатки.
Как, например, указал член правления Латвийской ассоциации в поддержку школ с обучением на русском языке (ЛАШОР) Константин Чекушин, реформа изначально носила чисто политический характер. Мнением родителей никто не поинтересовался, их возражения во внимание не принимались.
Не было проведено никаких научных исследований по обоснованию перевода обучения на латышский язык. Никто не предоставил данные мониторинга результатов билингвального образования. Все это свидетельствует о полном игнорировании мнения русскоязычного лингвистического меньшинства и о создании неравных условий для детей.
Среди представителей гражданского общества, попавших в списки приглашенных на встречу с Венецианской комиссией, была и мама двоих детей Инна Дьери из Юрмалы. Еще недавно она и не помышляла ни о какой общественной, а уж тем более политической деятельности. Но, внимательно изучив, чем грядущая реформа может обернуться для ее детей-дошкольников, решила не сидеть в стороне, а присоединиться к тем, кто начал в стране активную борьбу за русские школы.
– Инна, почему вы решили присоединиться к активистам, защищающим русские школы?
– Два года назад я начала принимать активное участие в акциях протеста, которые проводил Русский союз Латвии (РСЛ). Начала изучать законы, писать статьи, выступать на митингах. Я нашла много единомышленников, которые предпринимают реальные шаги для того, чтобы вернуть нашим детям образование на родном языке. Таким, каким оно было до всех этих дискриминационных реформ. А что происходит сейчас? На головы детей свалились сразу три реформы – языковая, реформа компетенций и детских садов. Кто, если не мы, родители, может спасти наших детей? Я была в числе тех родителей, которые первые подали иски в ЕСПЧ, где мы просим признать наших детей пострадавшими от нового законодательства в сфере образования. Сейчас нас уже более 220 человек.
– Это все же маловато, учитывая, что в Латвии более 50 тысяч русскоязычных детей учится в школах для нацменьшинств?
– Увы, многие считают, что бороться бесполезно – все уже решено. С русскими здесь уже никто не считается, нас просто водят за нос – такое тоже доводилось слышать.
Мы, конечно, видим, что власти, даже если и приглашают нас на дискуссии, то чаще это делается для галочки – встреча проведена, значит, у нас демократия.
Но тем не менее это не повод складывать руки! Последние 25 лет у русских по кусочку откусывали их права, нам надо постепенно вернуть все, что у нас отобрали.
– Латыши, да и некоторые иностранцы часто удивляются, а почему вы не хотите учиться на латышском языке? Вы же живете в Латвии, значит, все должно быть по-латышски?
– Русские школы существовали в Латвии на протяжении двух веков, и наши бабушки, и наши мамы, и мы получали на своей родине, а Латвия – наша родина, качественное образование на русском языке. К окончанию школы все владели и латышским языком. Я сама окончила школу в 1996 году, поступила в Латвийский университет на бюджетное место, после выпуска уехала в Америку и там получила магистерское образование на английском языке. То есть моя русская школа не только не помешала моему образованию, как об этом сейчас толкуют политики, а наоборот, помогла мне продвинуться и получить хорошие глубокие знания. Учась в школе на неродном языке, я бы не смогла этого добиться.
– Что лично вам удалось довести до сведения Венецианской комиссии?
– Так получилось, что наша маленькая делегация была завершающей в их списке. Знаем, что до нас у европейских инспекторов был очень плотный график встреч. Они встречались с президентом Латвии, который заверял экспертов, что две разные языковые школы – это сегрегация, и что у всех детей должны быть одинаковые условия. На встрече нас было пятеро – мы с Александром Кузьминым представляли Латвийский комитет по правам человека (ЛКПЧ), Юлия Сохина – Сообщество родителей, правозащитница Елизавета Кривцова и юрист Тенгиз Джибути, как автор исков от частных школ Латвии в Конституционный суд.
В комиссии были пять человек, как мы поняли, известные юристы из разных стран, они же недавно составляли свое заключение по украинскому закону об образовании. Каждый из нас подготовил небольшое сообщение на английском языке по конкретной проблеме – от детских садов до школ и вузов. Разговор был довольно долгим, когда отведенное нам время закончилось, инспекторы отпустили переводчиц, в которых не было необходимости, и мы продолжили беседу.
Я рассказала о проблеме русскоязычных детей с особыми потребностями, именно они пострадали от языковой реформы в наибольшей степени. Но об этом наши власти предпочитают не говорить. Даже на правительственном сайте нет никаких статистических данных о количестве детей с проблемами развития речи.
По некоторым данным, известно, что около 50 процентов детей в школах имеют логопедические проблемы. В детских садиках количество таких детей – более 70 процентов. С ними должен заниматься педагог-логопед, который говорит на родном языке ребенка.
– В Латвии русских логопедов уже давно не готовят?
– Да, и об этом я тоже говорила. А по новому закону в садиках для нацменьшинств, начиная с пяти лет, с детьми теперь надо заниматься преимущественно на латышском языке. И сейчас ни логопед, ни дефектолог не имеют права даже справку ребенку выдать, как раньше, о том, что с ним необходимо проводить занятия на его родном языке. Только так ребенок сможет правильно освоить отдельные звуки и фонетические сложности. Без этого ему будет сложно учиться в школе, да еще на чужом для него языке.
К тому же у нас есть информация, что Министерство образования оказывает сильное давление на администрацию школ нацменьшинств, требуя от них даже в младших классах увеличивать процент предметов на латышском языке. И никого не волнует, что для здоровья ребенка это может обернуться серьезными проблемами, не говоря уже о снижении качества такого обучения.
– Как вы считаете, прониклись ли эксперты проблемами русских детей или это тоже была встреча для галочки?
– Несмотря на явную усталость, представители Венецианской комиссии нас слушали с большой заинтересованностью. Каждый из нас подготовил и передал им раздаточные материалы по своему сообщению. Эксперты задавали нам вопросы по всем ступеням образовательного процесса. Когда Юлия Сохина передала им копию на английском языке иска родителей в ЕСПЧ, они сразу углубились в его изучение.
Кстати, в исках содержатся ссылки и на выводы Венецианской комиссии по Украине. И очень хорошо, что с нами был Тенгиз Джибути, он сделал очень важное сообщение о ситуации с частными школами.
Инспекция никак не могла понять, каким образом государство так глубоко может вмешиваться в процесс частного образования. Тем самым они же полностью лишают людей выбора! В частных школах раньше сами решали, сколько и какие предметы у них изучают на латышском языке.
Теперь же для них установлена же жесткая процентовка, как в государственных школах. А ведь там учились граждане из других стран – россияне, украинцы, белорусы, грузины. Родители приехали в Латвию, допустим, по контракту на длительный срок вместе с семьей, с детьми. Где теперь этим детям учиться? То же самое с частными вузами, где уже с этого учебного года пришлось закрыть образовательные программы на русском языке. В ту же Балтийскую международную академию приезжали учиться студенты из Казахстана, Узбекистана, Грузии, Белоруссии… Все эти проблемы нами были подробно изложены. Комиссия заверила, что обязательно все будет изучать самым тщательным образом.
– Инна, но если даже их заключение будет положительным, вы верите, что власти Латвии к нему прислушаются?
– Это очень авторитетная комиссия, но тем не менее у нас нет иллюзий по поводу наших национально-ориентированных "реформаторов", так быстро они не сдадутся. Мы это понимаем. И поэтому готовимся к Европейскому суду, решение которого уже будет обязательным для выполнения. Массовую подачу исков в ЕСПЧ нам уже удалось обеспечить, что дает надежду на относительно быстрое рассмотрение нашего вопроса в Страсбурге, а, возможно, и в ООН. И вот здесь положительное заключение Венецианской комиссии по вопросу образования нацменьшинств в Латвии может сыграть решающую роль. Свое заключение они обещали опубликовать на официальном сайте Венецианской комиссии через месяц – 23 марта этого года. Будем ждать его с надеждой!
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен