Через полтора месяца после начала учебного года Baltnews побеседовал с общественным активистом, организатором Сообщества родителей Латвии Юлией Сохиной о судьбе преподавания на русском языке в школах страны, а также о переходе на образование компетенций и угрозе ассимиляции русских детей.
– Г-жа Сохина, многие жители Латвии даже не знают о том, что в школах резко сократились часы, выделяемые на изучение русского языка, родного для подавляющего большинства учеников школ нацменьшинств. Почему Минобрнауки именно сейчас активизировало эту борьбу?
– Мы предполагаем, что это было сделано под шумок реформы компетенций. Впервые за последние сто лет резко сокращается объем преподавания родного языка и литературы в школах нацменьшинств: с пяти до трех часов в неделю (для сравнения: латышский язык будет преподаваться пять часов в неделю).
Эти новые правила ввели с 1 сентября 2020 года для учащихся первых, четвертых и седьмых классов, с 1 сентября 2021 года – для вторых, пятых и восьмых классов. С 1 сентября следующего года они будут введены и для учащихся третьих, шестых и девятых классов.
В средней школе с десятого класса русский язык более не будет являться основным предметом. Теперь в старших классах предметы делятся как бы на три категории: 1) обязательные для изучения, 2) дополнительные и 3) на выбор. Русский язык попал в последнюю категорию, что практически может означать его отсутствие в учебной программе.
Более того – вот уже два года для учеников основной школы предлагается один обобщенный предмет, который называется "язык и литература национальных меньшинств". То есть теперь нет таких отдельных предметов, как русский язык и русская литература.
– А что родители?
– Мне кажется, многие еще не осознали этого факта. С другой стороны, создаются условия, в которых некоторые родители начинают думать, что в русском языке с карьерной точки зрения нет необходимости. Например, ученик после окончания школы поступает в вуз. А все программы госвузов у нас функционируют на латышском языке. С одним исключением – программа русистики и славистики факультета гуманитарных наук Латвийского университета. И частных вузов с русским языком теперь в Латвии больше нет. Во всяком случае пока. Соответственно, в вузе знание русского языка не требуется. А вот если хочешь полноценно учиться и все понимать, то надо налечь на освоение латышского языка.
Но и это не все. Некоторые родители, сталкиваясь с новыми реалиями в школьном образовании, начинают рассуждать в таком ключе: зачем нам русский учитель, ведущий урок на корявом латышском? Да и вообще – это непонятная русско-латышская смесь ни к чему. Дескать, зачем страдать и мучиться – лучше сразу отдать ребенка в латышскую школу. Желательно с первого класса. Или с садика. Такая логика овладевает умами все большего числа родителей. Безусловно, есть родители, которые считают, что образование на родном языке – это ценность и надо его отстаивать. Но так мыслят далеко не все.
Переориентация латвийской школы
– Но ведь средние школы Латвии так или иначе заинтересованы в своем будущем, то есть в учениках?
– Количество средних школ у нас стремительно сокращается. Скоро они все будут переформатированы и станут наподобие колледжей. Во всяком случае, об этом говорят некоторые латвийские специалисты в области образования. И эти колледжи будут взяты под крыло местными вузами. Средняя школа как культурно-исторический феномен может скоро исчезнуть.
– Так это же фактически американская и французская система.
– Да, все эти явления идут к нам с Запада: из новой образовательной стратегии уходят воспитание нравственных ценностей, духовное развитие человека. Сегодня это приходит в Латвию.
А нравственность, духовные основы, способность критически мыслить (другими словами, стержень человека) – это все прививается через русский язык и литературу, а также через историю, искусство, музыку, песни. Как оно будет прививаться, если в средней школе такой предмет, как русский язык и литература, вообще не предусмотрен?
– Получается, что русские старшеклассники не смогут изучать русский язык?
– Получается, что в лучшем случае в одиннадцатом классе русского языка и русской литературы [будет] столько же, сколько второго иностранного – по два часа. Этого крайне мало. И это самый печальный сценарий.
Теперь понятно, что громкие обещания Минобрнауки Латвии, данные пятнадцать-двадцать лет назад, о том, что русским школьникам будет позволено изучать русский язык, ничего не стоят. Да и недоумение отдельных российских экспертов о том, чего, мол, вы волнуетесь, вам ведь можно русский язык изучать, тоже не выдерживает никакой критики.
– В начальной школе часов русского языка тоже становится меньше?
– Да, например, в первом классе теперь тоже только три урока в неделю, а еще недавно было по пять-шесть уроков. Кстати, по детским садам два года назад тоже был принят закон, согласно которому занятия в садике должны происходить преимущественно на латышском языке. И там же внедряется "образование компетенций". Педагогов и воспитателей заставляют переходить на новую модель.
Если есть педагоги старой закваски – они пытаются, видят, что с маленькими детьми это не работает, и переходят [обратно] на старые классические формы воспитания. Но и это до поры до времени. После педагогов старой школы придет новое поколение, с другим взглядом на жизнь.
Если с ребенком говорить и работать на неродном языке, еще и с применением методик "компетентностного образования", то он в первом классе будет хуже подготовлен. И это можно наблюдать уже сейчас. Программа же в начальной школе составлена так, что наверстать упущенное будет практически невозможно. Тот же русский язык в первом классе – часы сокращены, меньше времени на прописи, буквы. А ребенок из садика приходит с уже меньшим уровнем знаний по родному языку, так как больше времени уходило на латышский.
Получается разрыв – уровень знаний выпускника детского садика становится меньше, а требуемый уровень к первокласснику в школе – выше. И другой момент связан с языковой реформой: образовательные стандарты предписывают преподавание 50% предметов на латышском уже с первого класса. Чтобы учиться 50% на латышском языке – надо владеть этим языком. Но никого из законодателей не волнует, что в реальности это совсем не так.
Проблемы организации обучения
– Как обстоят дела с учебниками?
– Во многих школах нацменьшинств все учебники с первого класса уже выдаются на латышском языке. Причем абсолютное большинство – учебники для носителей языка, для латышских школ. То есть это не учебник на латышском, адаптированный для школ нацменьшинств, это не билингвальный учебник, где информация была бы на обоих языках.
Надо отметить, что билингвальных учебников в школах, кроме математики в начальных классах, я не видела. Есть ли они вообще – это один из вопросов, которые я задала министру образования.
Учебник и рабочая тетрадь по природоведению у моего младшего ребенка в первом классе – на латышском. Читать на латышском о природе русскому первокласснику – согласитесь, удовольствия мало. И домашние задания ребенок не может выполнить самостоятельно, просто потому, что текст ему непонятен.
Так же обстоят дела и с реформой компетентности – она внедрена, а учебная литература с новым содержанием для школьников не подготовлена. Это уже касается всех школ Латвии. Реформа идет второй год, но учебники до сих пор отсутствуют. Бывает так, что учебники есть, они заказаны, но их на руки не выдают. Потому что их мало, они доступны только в классе. И по некоторым предметам школьники учатся без учебников. Раньше такое вовсе нельзя было представить
– Так какое же здесь обучение "пятьдесят на пятьдесят"?
– В том-то и дело. Некоторые родители все пересчитали и пришли к директору, сказав, что это не "пятьдесят на пятьдесят", а "семьдесят пять на двадцать пять". Ну да. Просто чиновники квалифицируют билингвальные предметы как предметы, изучаемые на русском языке. Такая маленькая хитрость. Так что на практике пропорции на самом деле жестче, чем предусмотрено законом.
– Но ведь детям крайне сложно это воспринимать.
– Конечно. Но Министерство образования говорит, что никаких сигналов не получает. Мол, все в порядке, все усваивается.
– Помогают ли ресурсы в Интернете восполнить пробелы? Ведь есть много замечательных видеоуроков на русском языке.
– Да, конечно, с помощью Интернета можно осваивать то, что недополучено на школьных уроках. Многие родители как раз и так и делают. Ничего другого не остается. У меня двое старших детей – отличники. Я все время им говорю, что если тема непонятна, поищите дополнительный материал в Интернете на русском.
В целом же ощущение от всех реформ таково, что процесс образования происходит хаотичным образом, информация дается урывками и оседает лишь фрагментарно. Отказ от "образования знаний" в пользу "образования навыков", да еще и с такой реализацией, может привести к губительным последствиям. Нет знаний – нет основ. А без основ человек превращается в робота, в машину, которой необязательно понимать, мыслить, чувствовать, делать выводы. Вот тебе твоя ниша – в ней и живи.
– Можно ли утверждать, что инфильтрация в русские школы учителей-латышей может стать началом конца?
– В какой-то степени да. Этот процесс проходит семимильными темпами. Вот, например, латышская учительница ведет в русской школе английский язык. И объясняет английский на латышском. Давайте посмотрим правде в глаза – крайне трудно понять и освоить в этом случае многие нюансы языка.
Как вмешаться в процесс?
– Могут ли родители прямо повлиять на что-то, общаясь с представителями школьной администрации?
– Сегодня школьная администрация старается вести себя максимально осторожно. Некоторые предпочитают бежать впереди паровоза. Есть все же вещи, которые зависят от директоров учебных заведений.
В любом случае я бы призывала родителей больше интересоваться, задавать вопросы, писать письма. Иногда достаточно одного письма, чтобы какой-то вопрос был решен в вашу пользу.
– Какова роль самоуправления в этом процессе?
– Это странно, что в наших нормативных документах написано, что самоуправление контролирует качество образования. Но, скажите: как это возможно, если все – и учебники, и образовательные нормы, и методические пособия – определяют государственные структуры?
Самоуправления на бумаге обязывают что-то делать, но они практически ни на что не могут повлиять. Кстати, этот вопрос об ответственности самоуправлений за качество образования тоже был задан мною министру образования.
– Но ведь то, что вы рассказали сейчас, – это прямой путь к ассимиляции.
– Конечно, и здесь есть несколько аспектов. Во-первых, ребенок, попадая в эти жернова, так или иначе недостаточно осваивает родной язык. У него на это просто нет времени. Это может привести к тому, что называется языковой аттрицией, – когда люди начинают забывать родной язык, недостаточно активно его используют, не осваивают его письменную норму. Это явление – начальная стадия ассимиляции.
Во-вторых, у ребенка меняется мировоззрение. Мы знаем содержание сегодняшних латвийских учебников. Бывает так, что родители могут повлиять на воспитательно-образовательный процесс, вложить ребенку в голову классические ценности и свою историческую память.
Но и здесь палка о двух концах: если школьник оказывается в среде, где распространены другие культурные и идеологические установки – отличные от тех, что разделяют родители, – то конфликт между установками школы и установками родителей неизбежен.
Иски в ЕСПЧ
– Какова судьба коллективных массовых исков в ЕСПЧ, поданных от родителей?
– Владимир Викторович Бузаев, депутат Рижской думы от Русского союза Латвии (РСЛ), правозащитник-составитель этих исков, полагает, что есть шансы, что они будут рассмотрены по существу уже весной следующего года.
Это хороший срок. И есть надежда, что ЕСПЧ, с учетом нашей тщательной разъяснительной работы примет решение в нашу пользу. На нашей стороне серьезные аргументы.
– Все, что вы описали, вполне подпадает под определение лингвоцида – политику, направленная на подавление или искоренение того или иного языка. Возможен ли вариант, когда весь богатейший материал, накопленный за несколько десятилетий активистами и правозащитниками Штаба защиты русских школ, ЗаПЧЕЛ и РСЛ ляжет в основу серьезного судебного дела по лингвоциду, которое может быть рассмотрено на самом высоком международном уровне?
- Все возможно. Многое зависит и от нас, родителей. Надо не опускать руки, продолжать действовать в разных направлениях. Это означает поддерживать существующие и создавать новые инициативы, направленные на сохранение образования на родном языке. Надежда есть. Как мы ей распорядимся – зависит от нас.
Но, конечно, нужно помнить, что пока идут все эти процессы, детям необходимо помогать уже сейчас, чтобы они приобрели более-менее достойный багаж знаний. Поэтому ничего не поделаешь – и родителям, и детям придется вкладывать дополнительные ресурсы – время и деньги – в образование.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен